О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия проблем "денежной цивилизации". Том 2
Шрифт:
К сожалению, далеко не всем обывателям известно, что они могут быть втянутыми в кредитно-долговые сети даже тогда, когда никаких прямых отношений с банками у них нет. Ведь нас могут впутывать в такие сети, даже об этом не спрашивая. Прежде всего, речь идет о механизме налогового ограбления . Например, мы оплачивали как налогоплательщики долги государства перед Международным валютным фондом (кредиты которого, кстати, частично или полностью были разворованы российскими и зарубежными ростовщиками), до сих пор продолжаем оплачивать таким же образом долги другими государствами. У американских налогоплательщиков сегодня извлекают из карманов более 450 млрд долл. в год для погашения долгов
Есть еще механизм ограбления через рынок и торговлю . Например, мы вносим деньги за коммунальные услуги, но даже не подозреваем, что в стоимость этих услуг может входить плата за проценты по кредитам, которые коммунальщики взяли у банкиров (может быть, эти кредиты коммунальному хозяйству не нужны, но они нужны отдельным руководителям этого хозяйства, которые «оказывают услугу» не нам с вами, а банкирам — за определенную долю участия в проценте).
Все мы помним со студенческих лет, что основными элементами издержек производства являются расходы на заработную плату, сырье, амортизационные отчисления на восстановление основных фондов и т.п. Но ведь в издержки производства также входят платежи за кредит! Мы иногда не подозреваем, какая высокая «кредитоемкость» может быть у отдельных товаров и услуг, особенно в условиях «расцвета» так называемых «финансовых посредников» [100] . Если учесть все формы участия людей в кредитных отношениях (как прямые, так и косвенные), то в целом по всем странам наблюдается примерно одна и та же картина:
а) подавляющая часть населения имеет отрицательное сальдо участия в кредитных отношениях (сальдо представляет собой разницу между суммой прямо или косвенно оплачиваемых процентов и суммой процентов, получаемых по вкладам в банках);
б) небольшая «прослойка» общества имеет нулевое сальдо участия;
в) «сливки» общества (несколько процентов) имеют чистые доходы от участия в кредитных отношениях; вы уже и сами догадываетесь, что «сливки» представлены преимущественно «финансовыми слугами народа», т.е. банкирами.
Уже упоминавшийся нами американец Шелдон Эмри констатировал ситуацию, которая сложилась в США во второй половине прошлого десятилетия:
«Миллионы работающих семей Америки теперь должны нескольким тысячам семей банкиров сумму, которая в два раза превышает оценочную стоимость всех Соединенных Штатов» [101] .
Почему-то о роли кредита в процессе имущественной и социальной поляризации общества классик марксизма в толстенных томах своего «Капитала» почти ничего не сказал. А ведь его знаменитый «всеобщий закон капиталистического накопления» при «переводе» с языка «посвященных» на язык, понятный «профанам», означает процесс непрерывного сосредоточения всех богатств в руках не каких-то абстрактных «капиталистов», а в руках банкиров (ростовщиков), которые только и могут называться настоящими капиталистами.
Капиталистический кризис: перепроизводство или недопотребление?
Теперь рассмотрим попавший в «научный» оборот с легкой руки автора «Капитала» термин «кризис перепроизводства». Лично мне такое словосочетание режет ухо. «Перепроизводство», по моему, — это когда люди не в состоянии потребить все продукты труда по причине их избытка — в силу наличия естественных, физических пределов потребления (не может, например, человек при всем желании съесть за один присест больше килограмма мяса, выпить больше двух литров молока или одного литра коньяка и т.п.). О каком «перепроизводстве» может идти речь, когда, наоборот, в периоды кризисов начинаются самые страшные мучения людей: недоедание и даже голод, отсутствие тепла и нарушения в работе транспорта, болезни и смерти, психические расстройства и суициды? В периоды кризисов обнажается в
Так, в 30-е годы прошлого века в голодной Америке (и в то же время богатейшей стране мира) администрация Ф. Д. Рузвельта в рамках так называемого «нового курса» поддержала план по уничтожению 6 миллионов голов свиней и резкому сокращению обрабатываемых сельскохозяйственных земель.
С учетом этого правильнее называть подобные события не «кризисами перепроизводства», а «кризисами уничтожения производства» .
Также можно назвать их «кризисами недопотребления» . Совершенно верно сказал наблюдавший кризис 1930-х годов Г. Форд:
«Бедность на свете порождается в редчайших случаях отсутствием благ, но главным образом — недостатком денег». При этом Форд постоянно повторял, что «недостаток денег» создается искусственно ростовщиками.
Более адекватным было бы также название «кризисы недопроизводства» . Действительно, в моменты кризисов останавливаются фабрики и заводы, оборудование простаивает, запасы сырья не используются, рабочие и служащие («главная производительная сила») оказываются на улице. Коэффициенты загрузки основных фондов в целом по стране падают до значений 50 процентов и ниже… И только потому, что вся «кровь экономики» — деньги — оказывается на верху пирамиды у ростовщиков.
Несмотря на очевидные факты, классик марксизма весь пафос своего учения направил не против ростовщиков, а против капиталистов-предпринимателей, подстрекая пролетариат к «классовой борьбе» против них. Банкиры же, истинные творцы кризисов и реальные «хозяева жизни», у Маркса остались «за кадром». Марксу было не очень сложно разжечь такую «классовую ненависть»: с «капиталистами-предпринимателями» рабочие имеют каждодневное, пусть и не всегда прямое общение (прежде всего, получают заработную плату, которой они почти всегда недовольны), А кто такие банкиры, рабочие представляют очень смутно. Ведь банкиры-ростовщики грабят народ не только и не столько напрямую (т.е. через предоставление кредитов физическим лицам), но в первую очередь опосредованно — через промышленных и торговых «капиталистов» .
Слава Богу, в последнее время у нас (правда, в основном в Интернете) стали появляться публикации, в которых объясняется различие между банковским и промышленным капиталом, показывается их противостояние и раскрывается истинно грабительский характер первого. Вот, например, отрывок из одной такой публикации, в которой автор говорит о «мировой политической борьбе между двумя классами — финансовой олигархией и промышленной буржуазией»: «Это два враждующих класса, борьба которых определяет ход современной истории. Пролетариат в этой борьбе выступает лишь в роли союзников финансистов, хотя в стратегическом плане он является союзником промышленной буржуазии — развитие экономики в интересах обоих классов. Это вызовет много споров со стороны марксистов…» [102]
М. Бакунин о Марксе и Ротшильдах
Вот в этом и заключается лукавство Маркса и его провокационная роль, осознанная (не согласен с теми, кто говорит, что неосознанная) защита банкиров как истинных «хозяев жизни». В этой связи интересны многочисленные замечания основоположника анархизма М. А. Бакунина относительно духовно-идейного родства, казалось бы таких противоположных фигур, как К. Маркс и Ротшильды. Последние, как известно, были банковскими «королями» того времени. Например, Бакунин, который лично знал К. Маркса, писал: