О, Путник!
Шрифт:
— Полноте, мой друг! — тряхнул я головой. — Какая же она жалкая? На первый взгляд, может быть и да. А на второй — категорически нет! Пожар чувств и эмоций — самый жаркий и яркий пожар в мире! Его никогда и никому не затушить. А что касается плотины… Плотины должны периодически прорываться для того, чтобы их чинили, перестраивали и укрепляли! А вода внутри них подлежит постоянному обновлению, иначе она зацветает, протухает и загнивает, знаете ли!
— Прекрасно сказано, Сир! — раздался щелчок в моей голове. — Внесено в анналы.
— Барон,
— Завтра обо всём доложу, Сир, — голос ПОЭТА был весел и бодр.
— Почему завтра?
— Остались у меня на Земле кое-какие дела, Сир.
— А, понимаю! Любовницы, жёны, дети, банки, биржа?
— Да, Сир, и ещё кое-что.
— Хорошо, жду… В замке ГРАФИНИ.
— Ваше Величество, как Вы себя чувствуете? — вдруг раздался чуть хрипловатый и томный голос МАРКИЗЫ. — Неужто без меня Ваш день не долог и не скучен?
— Сгинь, ведьма! Только тебя мне сейчас не хватало! — выругался я. — Хотя, постой!
— Слушаю, Сир!
— Как тебе БАРОН?
— Это ты к чему!?
— Да не к чему, а просто так. Мой маленький каприз…
— БАРОН — настоящий мужчина, благородный воин и бесстрашный рыцарь! Он когда-нибудь ещё потрясёт и спасёт мир посредством своего легендарного меча! Он — второй алмаз среди обсидианов, из которых состоит твердь Империи!
— Вот это слог! Вот это ты завернула! — восхитился я, а потом усмехнулся. — А кто первый алмаз?!
— Ты прекрасно это знаешь, мой малыш!
— Сгинь, сука!
— Как скажете, Ваше Императорское Величество…
Я вышел из Поля, обессилено опустился на траву. Ну что за женщина! Гадость, сладость, чудо, зной, ураган, холод, свет и мрак!
— Сир, что с Вами!? — надо мною обеспокоено склонился БАРОН.
— Да ничего, мой друг. Так, — лёгкие игры разума в сумраке сознания, — я поднялся на ноги. — Предлагаю выпить. Налей-ка нам по полному бокалу коньяку.
— Сир, данный напиток отсутствует. И вообще, как можно пить его целыми бокалами!?
— Жаль, тогда давайте врежем Звизгуна.
— Сир…
— Ах, да… Пойдёт и Ежевичная настойка.
— Сир…
— Да что же это такое!!! — возмутился я. — Чёрт с ней. Пусть будет Можжевеловка!
— Сир…
— Что, и её нет!? Мы же её ещё не пили!
— Ваше Величество, Вы изволили вылить её мне на голову перед тем, как пнуть в солнечное сплетение, — грустно ответил БАРОН.
— Так это была она!? — я чуть не взвыл от отчаяния.
— Да, Сир. Увы… Ибо…
— Всё понятно! Всё спланировано заранее. Кругом заговоры, — я обессилено опустился на землю рядом со скатертью. — Почему бездействует Тайная Служба?! Где её начальник? Ко мне его! Немедленно!
— Ваше Величество, я уже здесь! — загоготал БАРОН.
— Ах, да… Что у нас осталось в запасах?
— Сир, список перед Вами. Что изволите? Ром, Портвейн То-То, красное сухое вино, сидр, пиво, квас, — БАРОН склонился передо мною в глубоком поклоне, накинув на левую руку белоснежное полотенце.
— Всё юродствуйте? Всё издеваетесь? —
— Скорее Отелло, Сир.
— Да, это ближе к истине, — засмеялся я. — Давайте То-То. У меня имеется тост. А сначала одна история.
— Весь во внимании, Сир.
— Так вот. Две с половиной тысяч лет тому назад Рим окружило войско Этрусков. Римский воин Гай Муций должен был пробраться в лагерь противника и убить их царя. Муций был схвачен. Ему угрожали страшными пытками, если он не выдаст сообщников. Муций сам опустил правую руку на жертвенник, где горел огонь, и не издал ни единого звука, пока его рука горела. Этруски не стали сражаться с Римлянами, видя такое мужество. Народ стал называть Муция — Сцеволой, что значит — «левша».
Я взял большой хрустальный бокал, наполненный То-То, посмотрел его на Солнце. Вино заиграло и заискрилось в его волшебных весенних лучах.
— Ваше Величество, к чему Вы это? — осторожно спросил БАРОН. — Слишком резкий переход от любви к войне. Странно…
— От любви до ненависти всего один шаг. От любви до войны — два шага.
— И каков же будет тост, Сир?
— За истинное мужество, мой друг! Оно нам всем скоро понадобится! За Муция Сцеволу! Виват!
— Виват, Сир! За истинное мужество!
Мы выпили, пощипали фрукты. Солнце постепенно преодолевало зенит.
— Сир, Вы обещали рассказать мне свою историю любви.
— Ах, да, — печально усмехнулся я. — Слово следует держать. Ну, что же, слушайте, мой друг. Так вот… Было это тысячу лет назад на одном из Японских островов…
Увы, увы… В тот день БАРОН так и не услышал печальную историю моей любви. А вообще, тем они, эти истории, и хороши, что особенно интересны тогда, когда ещё не рассказаны или недосказаны.
Перед нами воздух вдруг задрожал и из двух Пси-Порталов и на свет Божий явились два дюжих молодца, облачённые в лёгкие доспехи и шлемы с забралами. В крепких руках пришельцы держали длинные обнажённые мечи. И доспехи, и шлемы и мечи были металлическими! Бойцы мрачно посмотрели на нас и, издав какой-то воинственный клич, решительно бросились вперёд в атаку.
БАРОН среагировал мгновенно. Он мощно метнул в сторону нападавших пустой бокал, стремительно перекатился через скатерть и схватил свой меч, мирно лежавший до этого в теньке под кустом.
«Это что-то совершенно новое! Сталь в Пси-Портале на выходе из него в Анклав!?», — изумился я и молниеносным движением руки выхватил из ножен ЭКСКАЛИБУР, лежавщий рядом со мною. О, как! Однако…
ГЛАВА ПЯТАЯ