О с Г 2
Шрифт:
— Почему ты не сказал? — спросила с укором.
— Стеснялся, — сказал Сергей.
— Чего?
— В стране, откуда я родом, такое не принято. Считается сентиментальным.
— Кто сделал медальон?
— Ювелир.
— Скажешь мне, какой?
— Зачем?
— Мне надо ему что-то заказать.
— Это?
Сергей достал из кармана камзола второй медальон. Флоранс отковырнула крышечку, мгновение рассматривала портрет, затем прижала его к губам.
— Надень! — сказала, расправив цепочку.
Он подчинился. Она сунула медальон за ворот.
— Теперь я всегда с тобой,
«Просто у вас нет миниатюристов, — подумал Сергей. — Но теперь, думаю, появятся. Если подвязку мигом переняли…»
На следующий день его мысль получила подтверждение. Придя обедать, Сергей застал Флоранс в окружении фрейлин. Она что-то им горячо рассказывала, причем, как заметил Сергей, подаренный им медальон ходил по рукам. Он притворился, что не заметил и, поздоровавшись, ушел в кабинет. Спустя несколько минут его позвали к столу.
— Прости! — извинилась Флоранс. — Увлеклась.
— Зачем они приходили?
— Поговорить! — пожала плечами Флоранс. — Давно не виделись. Им хочется узнать о нас с тобой. Я рассказала, как ты за мной ухаживал.
— А это было? — поднял бровь Сергей.
— Конечно! — сказала Флоранс. — Ты очень хитрый. Для того чтобы увлечь меня, прочитал нам Шекспира. Мы, конечно же, захотели пьесу сыграть. Тогда ты попросил дополнительных репетиций. Трогал меня, обнимал, а потом и вовсе придумал, что нам нужно целоваться. Потеряв голову от любви, ты отослал машери с сыном — чтобы между нами не осталось препятствий. Поскольку Тибальт — мой крестник, ты испугался моего гнева и спрятался в трущобах. Мне пришлось ехать за тобой самой. Но, даже оказавшись в моих апартаментах, ты не смел переступить порог моей спальни, и мне пришлось тебя поощрять. С той ночи, как мы стали близки, ты не перестаешь доказывать свою любовь. Даришь подарки, раздеваешь и одеваешь меня, носишь на руках, купаешь, умащиваешь, целуешь и ласкаешь. Когда тебя отрядили в инспекцию, ты на коленях умолил меня сопровождать тебя, заявив, что не проживешь в разлуке и дня. А вчера подарил медальон со своим портретом…
В глазах Флоранс прыгали чертики.
— Тебе бы романы писать! — сказал Сергей — Озолотилась бы!
— И без того не голодаю! — фыркнула Флоранс.
— Теперь фрейлины станут требовать от ухажеров подобного. Не завидую им!
— Пусть стараются! — сказала она. — Любовь женщины нужно заслужить!
— А я? — спросил он. — Заслужил?
— Да! — ответила Флоранс и замолчала.
Остаток обеда прошел в полной тишине. После того, как они допили кофе, Флоранс знаком попросила его остаться.
— Хочу спросить, — сказала, помедлив. Было видно, что ей трудно решиться. — Ты кто?
— То есть? — не понял Сергей.
— Ты не из Соланы. Там не существует графского рода Шрусбери. Король Соланы не выдавал свою племянницу за такого графа, а в королевской семье нет женщин с именем Элизабет. В Солане не пьют кофе, они не знают о таком напитке. Нет там Кембриджского университета, в котором как ты говорил мне, учился. В Солане не слышали о поэте Вильяме Шекспире, театра там не существует даже
«Да… — подумал Сергей. — Легенда была шита белыми нитками. Следовало выбрать другое имя, но в ту пору я не собирался оставаться на Гее, потому и назвался подлинным. А как передумал, имя уже запомнили. Урок…»
— Тебе, наверное, не нравится, что я узнавала о тебе, — продолжила Флоранс, — но я тебя люблю, поэтому имею такое право. Есть вещи, которые меня пугают. Например, портрет в подаренном тобой медальоне не нарисован — это объяснил мне придворный художник. Это изображение нерукотворное.
Щеки Флоранс пошли пятнами.
— И что ты решила? — спросил Сергей. — Я дьявол?
— Нет! — встрепенулась она. — Этого не может быть — ты слишком хороший. Дьявол не такой. Скажи мне правду! Ты ангел?
Сергей от неожиданности онемел.
— Ты можешь мне признаться! Я никому не скажу.
— Фло! — сказал он, прокашлявшись. — Ты когда-нибудь слышала, чтоб ангелы влюблялись в женщин?
— Нет! — покачала она головой.
— Они, вроде, бесполые. Меня, действительно, зовут Серж, я граф Шрусбери, и этот титул был дарован мне королем. Я был помолвлен с племянницей короля, и отказался от брака, после чего скрывался. Но это случилось не в Солане.
— А где?
— В Британии.
— Я не знаю такой страны!
— Не удивительно. Она находится на другой планете.
— Этого не может быть! — воскликнула Флоранс.
— Подожди меня! — сказал Сергей. — Я скоро.
***
Бросив обед, он метнулся к себе, продумывая, что показать принцессе такое, чтобы убедить ее, но не испугать и не оттолкнуть. Комм — самое простое и безобидное. Тот, что летал с ним на станцию, так и лежит где-то в кабинете. Но не успел Сергей вернуться в столовую, как дворец наполнился тревожными голосами.
По коридору настолько быстро, насколько позволял возраст, шагал Хорхе.
— Георгий Степанович! — шепнул Сергей, поравнявшись с ним. Что-то стряслось? Я что-то пропустил?
— Император умирает… Бунтовщики немедленно воспользуются, а мы еще не вполне готовы.
«Бедная Фло!» — подумал Сергей. Он знал, как она любила отца. Знала, что тому осталось немного. Но одно дело — предвидеть, а другие — столкнуться с горем. Бодуэн Второй был для молодой женщины в первую очередь любящим отцом, а уже потом монархом, основой спокойствия и порядка в Киенне, во всем том привычном и удобном мире, где она нашла любовь и смысл жизни, вылечилась от разочарования, постигшего в замужестве.
У покоев монарха их задержала стража.
— У Его Императорского Величества находятся его высочества — принцесса и принц, — сказал как отрезал капитан королевской гвардии. — Велено не пускать никого.
— Я — лорд-канцлер Киеннской империи! — Хорхе подошел к нему вплотную. — Имею право входить к императору в любое время для и ночи без доклада, слышишь, шевалье?
Георгий Степанович всегда аккуратно относился к деликатным вопросам дворянской чести, но сейчас, судя по всему, рискнул перейти грань.