О счастье жить в стране развитого…
Шрифт:
– И знает об этом, – вздохнула девушка. – А еще он жутко талантливый.
– Ты любишь его?
– Это неважно. Важно, кого любит он, – немного грустно усмехнулась Кира.
Мать бросила на дочь сочувствующий взгляд, но продолжать расспросы не стала. Отчего-то Алика этот разговор напугал, и в тот вечер он постарался побыстрее слинять из профессорского дома.
В квартиру Монина Кира приехала через час, когда в комнате уже стоял дым коромыслом. Три студентки университета, разогретые портвейном, практически не переставая хихикали над сальными шуточками Мони. Алик лениво перебирал
Увидев Киру, с иронической улыбкой застывшую в проеме двери, Алик с удовольствием отложил в сторону инструмент. Оставив веселую компанию, они удалились на кухню. Кира сварила кофе, поставила на стол две чашки с ароматным напитком и устроилась напротив Алика.
– Ты по-прежнему популярен, хотя выглядишь каким-то замученным.
– Мы с Артемом почти сутки в застенках провели, – гордо поведал Алик.
Кира никак не отреагировала. Это случилось не впервые, и она считала, что событие не стоит повышенного внимания. Однако поинтересовалась:
– Артемовский папашка вытащил?
Алик, немного обиженный ее равнодушием, просто кивнул. И тут из прихожей раздались, догоняя друг друга, три коротких звонка. Моня не торопился открывать, видимо, не силах оторваться от своих гостей, и Алик нехотя поднялся со стула. Немного повозившись с мощным неподатливым засовом, он распахнул дверь и удивленно крякнул: на пороге стоял Артем. Удивило не появление друга, а его почти заплывший левый глаз, украшенный ярко-лиловым синяком.
– Привет! – непринужденно воскликнул Артем и, не дожидаясь приглашения, протиснулся мимо Алика в квартиру. Проследовав на громкие голоса, он заглянул в комнату и обернулся.
– Весело тут у вас!
Моня радостно замахал руками и завопил:
– Девчонки, смотрите, кто пришел! Красавец! Будущий дипломат!
Алик цыкнул на него, и Моня с наигранным испугом прикрыл рот ладонями. Кольцов потянул Артема за локоть, увлекая на кухню.
– Привет, Кира, – улыбнулся Артем.
Девушка тоже удивленно застыла, увидев синяк. Даже поздороваться забыла.
– Хорошо вас в милиции встретили. Это за что так?
– За правду и преданность идеалам коммунизма! – выпятил грудь колесом Артем.
Алик втолкнул его в кухню и подвинул стул.
– Хватит дурковать. Нас в милиции и пальцем не тронули. Колись, где схлопотал?
– Папачес приложил, – признался Артем.
Алик выпучил глаза и покачал головой.
– Вроде интеллигентный человек. Такой спокойный всегда. Говорил, что наши приключения – просто ерунда.
– Ну так и есть, – подтвердил Артем, пододвигая к себе недопитый кофе Алика. – Нет, ты представляешь – это ведь он подослал этого типа в костюме, чтобы нас попугать и в чувство привести. Ему еще в двенадцать
Алик тупо пялился на своего друга, ничего не понимая.
– Так… А на хрена нас в отделение привезли, и вообще, почему забрали?
– Забрали по наколке гостиничного персонала. Те стукнули куда следует, что мы там с иностранцами бухаем.
Алик еще больше запутался.
– А откуда про президента узнали, про мою работу?
Артем открыл холодильник и с сожалением осмотрел пустую морозилку. Затем взял из ящика стола ложку, наскреб со стенки снежной массы себе в ладонь, помял ее и приложил импровизированный снежок к глазу.
– Болит, однако… Весь наш разговор кто-то дословно передал в органы. Ну а про твою писанину они, по-видимому, и так знают. Только отец сказал, что все это уже неактуально, времена не те. Горбачеву такие дела не интересны, поэтому органы хватку ослабили.
– Тогда за что отец тебе выписал?
– За матушку. Она всю ночь на валидоле и валерьянке. Ну, и я быканул маленько, когда меня воспитывать стали.
– Ты же боксер, чего не увернулся?
– Боксер я липовый… Так, разрядник… А папик-то у меня КМС бывший. Звезданул, я и мяукнуть не успел! В глазах темно, только слышу, как уже матушка на отца наезжает. Если б не она, и по второму глазу мог получить.
Алик с Кирой одновременно прыснули. Артем швырнул в раковину остатки растаявшего снега, и, смакуя, допил кофе.
– Ладно, пойду я, – неожиданно встала с места Кира.
Алик нахмурился и задержал ее за руку.
– Может, останешься?
Из ванной послышались кашляющие звуки. Кира освободила руку, поспешила туда, и через несколько секунд послышалось ее участливое:
– Тебе помочь?
Ответом было нечленораздельное мычание одной из девушек. Ее тошнило. Налив в стакан воды прямо из-под крана, Артем выглянул в прихожую и увидел возле ванной полусогнутую качающуюся девицу, которая сосредоточенно пыталась надеть джинсовую куртку, но промахивалась мимо рукава.
– Извини-и-ите, – пьяным голосом протянула она, встретив насмешливый взгляд, и вдруг громко икнула.
Парень протянул ей стакан. Из комнаты выскочила другая девушка, на вид почти трезвая, и начала суетиться возле подруги. Она помогла ей одеться, вежливо отказавшись от помощи Артема, после чего, то ли утвердительно, то ли вопросительно проговорила:
– Мы пойдем…
Артем, улыбаясь уголками рта, пожал плечами. Громыхнул засов, и гостьи провалились в темноту подъезда.
– Симпатичные. Молодые совсем, глупые, – цокнул языком Артем и прошел в комнату, где, кошмарно фальшивя, Моня пел про курящую план девушку.
– Я водку пью и план курю, а накурюсь, балдею, – заунывно тянул он сиплым голосом.
– Вам тут и без меня хорошо. Пойду, – повторила Кира, вернувшись на кухню.
Алика совсем прибила суточная усталость, сопротивляться ей не было сил. Он смотрел на Киру остекленевшим, немигающим взглядом и наконец выдавил:
– Останься.
– Тебе что, баб не хватает?
Вопрос застал его врасплох. Они никогда не обсуждали эту тему, и он даже не задумывался, что это может волновать его подругу.