О, счастливица!
Шрифт:
– Не знаю. Наверное, никакой.
– Ты же все равно бы на мне женился, нет? Примерно за десять секунд. – Эмбер подмигнула своей шутке, Фингал покраснел и отвернулся.
Это случилось вскоре после того, как Пухла подстрелили, полковника нокаутировали, а Эмбер привела себя в порядок и переоделась в чистое. Чернокожая женщина и ее белый приятель собрали все оружие ополчения – «АР-15», «ТЕК-9», «кобру», «беретту» и даже старенький Фингалов «марлин-22» – и выбросили в залив. Не выкинули только баллончик перцового аэрозоля – его негритянка положила себе в сумочку.
Потом
Затем белый парень оттащил Фингала в сторону, в лес, а когда они вернулись, Фингал был бледен как покойник. Белый вручил Эмбер кольт Пухла с наставлением «пристрелить маленького уродца, если вздумает выкинуть какой-нибудь фортель».
Эмбер не слишком доверяла большому револьверу с тех пор, как однажды он уже дал осечку, но говорить об этом Фингалу не стала. Да он и без того казался слишком больным и подавленным – вряд ли что-нибудь учинит.
Так оно и было. Белый тип, друг Джолейн, не стал поднимать на Фингала руку там, в зарослях. Вместо этого он посмотрел мальчишке прямо в глаза и сказал:
– Сынок, если Эмбер не попадет домой живой и невредимой, я отправлюсь прямиком к твоей мамуле в Грейндж и расскажу ей обо всем, что ты натворил. А потом напечатаю твое имя и фото скинхеда пострашнее на первой полосе, и прославишься ты – мама не горюй.
А затем спокойно отвел Фингала обратно на берег и помог ему забраться в лодку. Джолейн Фортунс ждала с дробовиком в руках, следя за Бодеаном Геззером и Пухлом. Ее друг вошел в воду и подтолкнул корму на глубину, чтобы Фингал с Эмбер могли опустить подвесные моторы, не зацепив дно.
– Счастливого пути! – крикнула негритянка. – Остерегайтесь ламантинов!
Час спустя Фингал наконец услышал то, чего так страшился, – вертолет. Но тот оказался не черным, а ярко-оранжевым. И принадлежал не НАТО, а Береговой охране США; чавкая лопастями летал взад и вперед в поисках пропавшей женщины в маленькой лодке, взятой напрокат, женщины, которая сказала, что не поедет дальше Коттон-Ки.
Фингал этого знать не мог. Он был уверен, что вертушка послана атаковать его, – и немедля бросился на палубу, дергая за собой Эмбер.
– Берегись! Берегись! – орал он.
– Возьми себя в руки, пожалуйста.
– Но это они!
Вертолет завис над моторкой. Спасатели увидели парочку, обнявшуюся на палубе, и, будучи привычными к таким амурным сценкам, полетели дальше. Это явно не то судно, за которым их отправили.
Когда вертушка исчезла, Фингал робко начал собираться с мыслями. Эмбер пихнула ему карту под подбородок и велела прекратить строить из себя сопляка. Еще через час показался разводной мост Групер-Крик. «Настояшшую лю-бофь» они приткнули к самому дальнему от начальника дока стапелю (владелец моторки будет озадачен, но обрадуется, найдя ее там, а угон спишут на подростков, решивших покататься). Фингал пытался отвязать носовой швартов, морщась от пульсации
Фингал мрачно помахал ей:
– Увидимся!
– Куда ты?
– На трассу. Попробую стопануть кого-нибудь.
– Я подброшу тебя до Хомстеда, – предложила Эмбер.
– Не, спасибо. – Фингала беспокоил ее парень, Тони.
Вдруг она настропалит ревнивца надрать ему, Фингалу, задницу?
– Как хочешь.
Фингал подумал: боже, какая же она красивая. Да к чернее! И сказал:
– А может, и прокачусь.
– Неплохо сказано. Ты и поведешь.
На полпути к Флорида-сити, на шоссе номер один, Эм-бер вдруг снова достала револьвер Пухла, и Фингал подумал, что неверно истолковал ее намерения.
– Убить меня собираешься, да?
– Ну конечно, – отозвалась Эмбер. – Собираюсь пришить тебя средь бела дня на виду у всех этих машин кругом, хотя у меня было все утро, чтобы отстрелить тебе башку у черта на куличках и утопить труп в море. Что возьмешь с тупой блондинки. Рули давай, ага?
Фингал чувствовал себя отвратительно – ее сарказм ранил сильнее, чем пуля в живот. Он уставился на дорогу и попытался состряпать историю, которую расскажет ма, вернувшись в Грейндж. Когда он в следующий раз бросил взгляд на Эмбер, кольт был вскрыт. Она крутила барабан и, прищурив один глаз, заглядывала в гнезда для пуль.
– Эй, – сказала она.
– Что такое?
– Останови машину.
– Не вопрос, – отозвался Фингал. Он осторожно вывел огромный «форд» на заросшую травой обочину, спугнув стаю белых цапель.
Револьвер лежал у Эмбер на коленях. Она разворачивала клочок бумаги, выпавший из гнезда барабана.
– Дай-ка глянуть, – попросил Фингал.
– Ты послушай только: двадцать четыре… девятнадцать… двадцать семь… двадцать два… тридцать… семнадцать.
– Боже, только не говори, что это чертов билет!
– Ага. Твои тупые дружки запихали его в револьвер.
– Офигеть! Офигеть… Но – ч-черт, что ж нам делать-то теперь?
Эмбер защелкнула на место барабан и сунула лотерейный купон в карман на молнии в своем комбинезоне.
– Мне дальше вести? – осведомился Фингал.
– Думаю, да.
Они не сказали друг другу ни слова до Флорида-сити, где остановились у «Макдоналдса». В очереди машин они оказались пятыми.
– Нам ведь надо что-то решить, так? – сказала Эмбер.
– Я всегда беру четверьтфунтовый гамбургер.
– Я про лотерейный билет.
– А… – пробормотал Фингал.
– Четырнадцать миллионов долларов.
– Да знаю я, господи!
– Иногда есть разница, – заметила Эмбер, – между правильным поступком и здравым смыслом.
– Хорошо.
– Я только хочу сказать, что нам нужно обдумать это как следует со всех сторон. Решение непростое. Закажи мне салат, ладно? И диетическую колу.
– Картошку будешь?
– Конечно.
Позже, когда они ждали на светофоре у выезда на главную автостраду, Эмбер спросила: