О себе
Шрифт:
«Во время ареста 05.05.1908 Шри Ауробиндо одели наручники».
«Наручники» – нет, руки связали веревкой, которую вскоре сняли еще до выхода из дома после протеста лидера умеренного крыла Бхупена Босе.
Руки ему развязали, но к поясу ему привязали веревку и так его держали до тех пор, пока лидер умеренного крыла Бхупендранат Босе, узнав об аресте, не явился в полицию выяснить его причины и не заявил протест, так что веревку сняли еще до выхода из дома.
«В алипорской тюрьме Шри Ауробиндо начал читать «Гиту» и с тех пор старался жить в соответствии с ее садханой; он в полной мере постиг истинную сущность и величие Санатана Дхармы.
Точнее будет сказать, что он пытался постичь истинную сущность и величие духовной традиции индуизма, Санатана Дхармы, и принять ее в полной мере.
«Слушания в суде алипорского магистрата начались 19 мая 1908 года и с перерывами продолжались год. Судья магистрата,
Последняя фраза – «дело было передано… с октября 1908» – должна была бы стоять после слова «год» в конце первого предложения. Предварительные слушания (затянувшиеся надолго) вел Бирли, молодой человек, с которым Шри Ауробиндо не был знаком. Бичкрофт был судьей не в суде магистрата, а в Уголовном суде.
Во время слушаний Шри Ауробиндо не делал никаких заявлений. Когда в суде начали задавать ему вопросы, он отказался отвечать, сказав, что целиком полагается на адвокатов и на все вопросы за него будут отвечать адвокаты; сам он не стал отвечать на вопросы суда и тем более не делал никаких заявлений. Если бы он хотел сделать заявление, он сделал бы его не сам, а через адвокатов.
«В алипорской тюрьме Шри Ауробиндо заболел».
В тюрьме Шри Ауробиндо не болел; всё то время, что он там находился, он был здоров, если не считать легкого недомогания, которое быстро прошло без каких-либо осложнений.
«Год изоляции и медитаций привел к огромным изменениям в Шри Ауробиндо… Снова – как и всегда – стимулом к действию для него было «служение»».
Для него стимулом к действию было, скорее, не служение, а работа – во благо народа, во благо всего мира и, в конечном итоге, ради Божественного, нишкама карма (nikama karma).
«Первое «Открытое письмо к моим соотечественникам» Шри Ауробиндо датировано июлем 1909 г., второе письмо – декабрем 1909 г.»
Здесь есть некоторые часто повторяемые неточности в толковании этих двух писем. Что касается первого письма, то Шри Ауробиндо ни в коей мере не рассчитывал фактом его публикации изменить политику властей. Он ясно пишет, что представленные реформы ошибочны, невыполнимы и потому неприемлемы. Говорит, что если бы были предложены реалистичные реформы, которые наделяли бы реальной властью органы пусть частичного, неполного, но тем не менее самоуправления, то Националистическая партия могла бы согласиться принять их, рассматривая как шаг в направлении к полному освобождению. До тех пор его партия будет продолжать борьбу, придерживаясь принципа отказа от сотрудничества с властями и пассивного сопротивления. Шри Ауробиндо не рассчитывал ничего изменить этим призывом в политике, хотя все же надеялся на то, что, составляя программу действий, которые смогут выполняться и в его отсутствие, он сведет на нет смысл его изгнания и власти откажутся от своего решения. В первом письме нет также речи ни о гомруле [61] , ни о полном и всеобщем отказе от сотрудничества с властями, поскольку тогда эти мысли не приходили ему в голову. Он писал о них в том же году позднее, во втором письме, где он анализирует события и политическую ситуацию в стране в целом и приходит к выводу, что, скорее всего, было бы разумнее на время несколько снизить требования, чтобы сохранить достигнутые позиции, так как в противном случае национально-освободительному движению грозит полное прекращение деятельности. Он писал там, что в ближайшем будущем нужно искать прикрытия, и предлагал обратиться к методам гомруля либо южно-африканского освободительного движения, однако сам он не считал возможным становиться во главе легального движения такого толка и хотел продолжать борьбу так, как вел ее раньше. Во втором письме Шри Ауробиндо так же отвергает реформы, называя их неадекватными, призывает к продолжению и к реорганизации национально-освободительного движения [62] . Второе письмо появилось 25 декабря, через пять месяцев после первого. Для Шри Ауробиндо непонятно, как второе письмо могло быть названо военной хитростью в условиях coup de force [63] : если под coup de force иметь в виду планы властей произвести у него обыск и арестовать, то и то и другое произошло именно в связи и в результате появления второго письма, которое и должно было стать предметом судебного разбирательства. Когда Шри Ауробиндо перебрался в Чандернагор, скрывшись из поля зрения властей, ордер на обыск, а также ордер на арест были отозваны, а разбирательство отложено вплоть до его возвращения. Это произошло в феврале через месяц с лишним после выхода в свет второго письма. Речь о военной хитрости зашла позже, в Чандернагоре, когда Шри Ауробиндо, который хотел вынудить власти раскрыться и перейти от планов к действиям, написал ответ на письмо, полученное от полицейского провокатора, где ему предлагалось вернуться, чтобы предстать перед судом. Он написал, что для этого нет оснований, поскольку ордер отозван и официально дело против него не возбуждено; он считал, что такой ответ вынудит власти открыто возобновить преследования, что и произошло в конечном итоге.
61
Гомруль, движение за гомруль (англ. Home Rule, букв.: самоуправление, автономия) – борьба за осуществление программы автономии Ирландии (70-е гг. XIX – начала XX вв.), предусматривавшей создание ирландского парламента и национальных органов управления при сохранении над Ирландией верховной власти Великобритании.
62
Шри
63
Здесь: силовые методы воздействия (фр.).
«Я могу также сказать, что ушел из политики не потому, что больше не мог ничего сделать; такая мысль никогда не приходила мне в голову. Я отошел в сторону потому, что хотел, чтобы ничто не мешало моим занятиям йогой, и потому, что получил по этому поводу вполне отчетливый адеш (ade'sa). Я полностью прервал все свои связи с политикой, однако на тот момент я уже твердо знал, что работа, мной начатая, будет продолжена, и она будет вестись в направлениях, намеченных мной, и что конечный успех всего движения, которому я положил начало, произойдет неизбежно и без моего присутствия или участия. Среди мотивов, побудивших меня отойти от дел, не было ни намека на отчаяние или разочарование. Если говорить о дальнейшем, то я не помню, чтобы какое-то из моих желаний, имевших отношение к событиям в мире, не сбылось, даже если мировым силам потребовалось немало времени для подготовки его реализации. Что касается вероятности неудачи в своей духовной работе, то о них лучше поговорим в другой раз. Трудности есть, однако я не вижу причин ни для пессимизма, ни для разговора о неудаче.
IV. Поправки к ошибкам в публикациях
«Здесь [64] вы найдете ответы на вопросы, которые вы подняли в своем письме. За исключением одного пункта, где требуются пояснения, я ограничусь только фактами.
1. Здесь идет речь о серии статей «Пассивное сопротивление», напечатанной [в «Банде Матарам»] в апреле 1907 г., автором которой был я, а не Бепин Пал. Бепин Пал прекратил свое сотрудничество с газетой в конце 1906 г. и с тех пор больше не писал для нее ни редакционных, ни иных статей. Я в то время запланировал несколько серий статей для «Банде Матарам», из которых опубликованы были, по меньшей мере, три, и одна из них – «Пассивное сопротивление».
64
Гириджа Шанкар Рой Чоудхри (бенгальский литературный критик) написал серию статей о Шри Ауробиндо в бенгальской журнале «Удбодхан». В одном из номеров (ашадх 1351, или июнь 1944 г.) содержалось особенно много ошибок. Отрывки из этой статьи были представлены Шри Ауробиндо для проверки ныне покойным Ч. Ч. Даттом. Письмо, из которого здесь приведены отрывки, – ответ Шри Ауробиндо с приведением исправленных фактов. Также даны несколько замечаний Шри Ауробиндо об ошибках в статье Гириджи Шанкара. Его замечания с неисправленными ошибками (выделенными курсивом) приведены после текста письма Шри Ауробиндо.
2. Статьи, напечатанные в «Дхарме» в феврале и марте 1910 г., написаны не мной. На самом деле их автором был молодой человек, помощник редактора. Об этом знают все, кто работал в то время в редакции газеты или был с нею связан, например Нолини Канта Гупта [65] , который и тогда был со мной, и находится рядом со мной сейчас.
3. Уезжая в Чандернагор, я не заходил в Багбазар Матх [66] , чтобы встретиться с Шри Сарадешвари Деви. Более того, я никогда с ней не встречался и никогда в жизни ее не видел. Я сел на пароход на другой набережной Ганга (Ганга-гхат), не на набережной Багбазара.
65
Нолини Канта Гупта (1889—1983). Один из четверых человек, находившихся в Пондичери со Шри Ауробиндо с 1910 года. Мать о нем говорила, что он мог по своей воле подниматься в сферу Сат-Чит-Ананды. После смерти Нолини несколько человек опубликовали свои воспоминания о нем.
66
Название храма на набережной в Калькутте. (Прим. ред.)
4. Ни Ганен Махарадж, ни Ниведита не провожали меня на берег. Они оба ничего не знали о моем отъезде: Ниведита узнала о нем позже из моего письма, где я просил ее возглавить в мое отсутствие «Карма-йогин». Она дала на это свое согласие и с того момента вплоть до закрытия газеты руководила изданием, и все редакционные статьи того времени написаны ею.
5. Я не приводил жену для инициации к Шри Сарадешвари Деви; насколько я понял, ее отвела туда Судхира Бос, сестра Дебабраты [67] . Сам я узнал об этом намного позднее, в Пондичери. Я был рад тому, что моя жена нашла такое замечательное духовное прибежище, но не я приложил к этому руку.
67
Бос, Дебабрата (или Девабрата) (1879—1918) – помощник Бариндры Гхоша по «Югантару».
6. Я уехал в Чандернагор не по совету сестры Ниведиты. Она предупредила меня, что власти приняли решение о моей высылке из страны, и хотела уговорить покинуть Британскую Индию, чтобы я вел работу из-за границы, но я ответил ей, что считаю это ненужным, что вместо бегства я предпочитаю написать статью, которая сведет их планы на нет. Именно тогда я написал статью «Моя последняя воля и завещание», подписавшись своим именем. Впоследствии Ниведита сообщила мне, что статья сыграла все же свою роль, и власти отказались от своей идеи. Позднее у нее не было возможности советовать мне что бы то ни было, и к тому же едва ли я последовал бы любому совету: ей не было ничего известно о причинах, приведших к моему отъезду в Чандернагор.