О специфике развития русской литературы XI – первой трети XVIII века: Стадии и формации

Ужанков Александр Николаевич

«.К концу позднего средневековья, когда на Западе уже завершалась эпоха ренессансного гуманизма, Россия стала территориально самым крупным в мире централизованным государством. Для того чтобы держать под единой властью всю эту огромную расширяющуюся разноплеменную страну, необходимы были не только «крутая власть» и крепкий бюрократический аппарат, но в еще большей мере крепкое идейное обоснование государственного единства. В условиях средневековья – оно в России продолжалось до середины XVII века – таким идейным обоснованием и самоутверждением могло быть только церковно-государственное авторитарное миросозерцание с соответствующими догматическими положениями, которые связывали бы религиозную мифологию в ее абстрактности с конкретными требованиями государственной власти. Вот почему русская литература «средних веков» и была по преимуществу авторитарной. Вот почему такая литература имела господствующее значение столь долгое время» (с. 169).

Из этой характеристики первой стадии развития русской литературы можно заключить, что древнерусская литература была только служанкой государственной власти и ни на что более

не была способна (ибо не отмечено даже ее конфессиональное использование!), к тому же она еще и не развивалась! «Единственным дошедшим до нас собственно художественным произведением было в ней «Слово о полку Игореве»» – констатирует Г. Н. Поспелов (с. 170).

А потому и неутешительный вывод: «Такова была первая, очень долгая стадия развития русской литературы, в течение которой она, естественно (а почему, собственно, естественно?! – А. У.), очень сильно отставала от литератур Западной Европы: в большей мере – от итальянской, французской, английской, в меньшей мере – от немецкой. Она сильно отставала от них и по уровню своей художественности» (с. 170).

Здесь проявились и совершенное непонимание исследователем «художественной специфики» древнерусской литературы, и тот подход, о котором говорил в лекциях Н. С. Трубецкой.

Единственный проблеск художественности, согласно Г. Н. Поспелову, промелькнул уже на следующей стадии развития русской литературы, в «стихийно-демократической по своей идейной направленности литературе».

Что же касается «барокко», то, по мнению Г. Н. Поспелова, «таким термином нельзя обозначать какое-то литературное течение или направление, а тем более целую стадию исторического развития национальных литератур. «Барокко» – это, видимо, свойство стиля художественного произведения». «Иначе говоря, «барокко» – это типологическое свойство стиля» (с. 52). Но даже этому «типологическому свойству стиля» отказано Г. Н. Поспеловым присутствовать в русской литературе допетровского времени.

Остается «безымянная, стихийно-демократическая литература конца XVII и начала XVIII века», которая «была вместе с тем и литературой стихийно-гуманистической. Ее можно назвать поэтому русским «предвозрождением», которое так и не могло вырасти в настоящее «Возрождение»» [71] . «Это начало целого большого течения в русской литературе, которое в дальнейшем было отнесено на творческую периферию направлением русского классицизма, а затем вновь заявило о себе в творчестве таких стихийно-демократических писателей, как М. Чулков, Н. Новиков, В. Левшин и другие писатели.». «После слабого проявления стихийно-демократического творчества в русской литературе начало постепенно складываться направление классицизма» (с. 172), который «возник у нас в 1740-х годах как литературное направление» (с. 173).

71

Ср.: Кожинов В. В. О принципах построения истории литературы // Кожинов В. В. Размышления о русской литературе. М., 1991. С. 408–433.

Как видим, и сам Г. Н. Поспелов выступает сторонником «европоцентристского» подхода в изучении отечественной литературы. Может быть, именно поэтому ему и не удалось рассмотреть специфических черт в стадиальном развитии русской литературы XI – первой трети XVIII в.

Несомненно, древнерусская литература относится к средневековому типу мировых литератур, развивается по тем же, что и западноевропейские литературы, законам, и потому она типологически подобна западноевропейским литературам, но не тождественна им, а всецело самобытна. Тому есть причины и объяснения, но они недостаточно вскрыты и еще мало исследованы медиевистами.

Приходится констатировать, что проблема стадиального развития русской литературы не решена как в целом (ее тысячелетнего исторического развития), так и в частности: касательно хронологического ее семисотлетнего отрезка с XI по 30-е годы XVIII в.

Опираясь на наименьшую типологическую единицу литературного процесса – метод, предстоит определить как сами стадии в развитии средневекового мировоззрения (и, соответственно, литературно-художественного сознания древнерусских писателей), формирующего метод, так и максимально крупную для истории русской литературы типологически выделяемую категорию – литературную формацию.

1.2.3. О проблеме «художественного метода» в медиевистике

При изучении и воспроизведении развития русской литературы Нового времени (XVIII–XIX вв.) исследователи опираются в большинстве случаев на эволюцию художественного (творческого) метода, т. е. некоего теоретически обоснованного и сознательно усвоенного и используемого принципа образного отражения действительности, лежащего в основе диахронически сменяющих друг друга литературных направлений. На определенном историческом этапе, а именно, в 30—50-е годы XVIII столетия в русской литературе формируется классицизм, затем, уже в 60-е годы, классицизм вытесняется и заменяется сентиментализмом, а тот – к концу XVIII – началу XIX в. – романтизмом, на смену которому, в свою очередь, приходит во второй четверти XIX в. реализм и т. д., потому что изменяется используемый писателями (и сознательно проповедуемый в теоретических работах того времени) художественный принцип отражения действительности. Положение это стало уже общепринятым [72] .

72

Правда, недавно эта хронологическая схема была подвергнута пересмотру со стороны А. С. Курилова. См.: Курилов А. С. История литературы Нового времени: логика

художественного развития от итальянского Возрождения до русского Сентиментализма // Филология и школа. М., 2003. С. 176–198. А. С. Курилов решительно сдвигает почти на столетие хронологические рамки появления вышеуказанных литературных направлений в истории русской литературы. По его мнению, классицизм берет у нас начало на рубеже XVI–XVII вв., а XVII век становится его колыбелью. Классицистами были в XVII в. Симеон Полоцкий, а в начале XVIII в. – Феофан Прокопович. Нужно отметить особое понимание А. С. Куриловым классицизма, который, с его точки зрения, появляется там, «где что-то принимается за образец, становится объектом почитания, поклонения, предметом творческого освоения, состязательного, соревновательного подражания», и при этом не важно, что «образцом и творческим ориентиром для наших писателей XVII в. тогда больше выступали произведения польских, белорусских и украинских поэтов, чем античных». С его точки зрения, «это сути дела не меняет» (с. 193–194). Соответственно, по-иному интерпретируются и следующие за Классицизмом другие «дополняющие» его направления: с середины XVIII в. появляется Сентиментальный Классицизм, превратившийся в Русский Сентиментализм в 90-е годы XVIII в.; а с 60—70-х годов того же века (с творчества А. П. Сумарокова и последующего обращения русских поэтов к Оссиану) начинается Романтический Классицизм, с которым уже в 20-е годы XIX в. будут бороться русские романтики (с. 194–196).

Следует, однако, заметить, что сдвиг хронологических рамок появления литературных направлений не повлек за собой смену их последовательности, что для нас в данном случае наиболее важно.

Другое дело – взгляд на развитие литературы в средневековый или, как его чаще называют, древнерусский период, охватывающий XI – 30-е годы XVII в. Он, прежде всего, как раз и упирается в проблему «художественного метода» древнерусской литературы. Еще в 1964 году, практически в конце дискуссии по проблеме «художественного метода» в древнерусской литературе, академик Д. С. Лихачев сделал (по сути дела – по ее итогам) эклектическое заключение: «Два вопроса прежде всего встают перед исследователем художественных методов средневековой русской литературы. Первый вопрос: можно ли говорить о существовании на протяжении всех семи веков русского средневековья единого художественного метода литературы или следует говорить о нескольких методах, последовательно сменяющих друг друга или одновременно существующих? (Фактически, в этом одном вопросе заключены три. – А. У.) И второй вопрос: художественные методы древнерусской литературы являются ли результатом целенаправленных усилий древнерусских авторов или они возникают спонтанно, в результате того или иного состояния сознания, мышления и пр.?» [73]

73

Лихачев Д. С. К изучению художественных методов русской литературы XI–XVII вв. // ТОДРЛ. Т. XX. М.; Л., 1964. С. 6–7.

В то время наметились два подхода к изучению художественной специфики древнерусской литературы: один подход (наиболее обоснованно представленный в теоретических работах И. П. Еремина [74] ) выражался в изучении отличий «художественной системы XI–XVII веков» от «художественной системы Нового времени»; другой выражал стремление обнаружить в древнерусской литературе «предыстоки эстетических принципов», присущих литературе XIX века (теоретические труды Д. С. Лихачева [75] ). Конформистскую точку зрения высказала В. П. Адрианова-Перетц: «.. Оба эти направления могут дать плодотворные результаты для построения теории русской литературы XI–XVII веков, что именно сочетание их раскроет роль литературы этого периода в развитии русского словесного искусства» [76] .

74

Еремин И. П. Литература Древней Руси. М.; Л., 1966.

75

См. его итоговую статью: Лихачев Д. С. У предыстоков реализма русской литературы // Вопросы литературы. 1957. № 1. С. 73–86.

76

Адрианова-Перетц В. П. Об основах художественного метода древнерусской литературы // Русская литература. 1958. № 4. С. 61.

1.2.3.1. Весьма важным для изучения художественного метода древнерусской литературы является замечание И. П. Еремина о связи метода и мировоззрения древнерусских писателей.

По его мнению, «творческий метод писателя или писателей, если они объединяются одной и той же эстетической платформой, выражает отношение художника к действительности и определяет собою всю структуру произведения в целом, весь его художественный строй. За методом стоит определенная система философских и эстетических воззрений, миропонимание в целом (курсив мой. – А. У.). Определить творческий метод писателя – значит определить тот угол зрения, под которым он рассматривает действительность, судит о ней, установить тот художественный аспект, в котором он познает действительность» [77] .

77

Еремин И. П. Новейшие исследования художественной формы древнерусских литературных произведений // Литература Древней Руси. М.; Л., 1966. С. 238. Далее страницы указываются в тексте.