О свободе
Шрифт:
Опасение исчезло с лица девушки, и она возмущённо посмотрела на него.
– Да вы меня вчера чуть не убили!
– Дарилла махнула рукой на пол.
Риалаш увидел в деревянных половицах выбоины, словно кто-то орудовал топором или копьём с широким наконечником. Наагасах приподнял кончик своего хвоста и посмотрел на костяной нарост. А возмущённая Дарилла прокручивала в голове события вчерашнего дня.
Из парка храма они выбрались кое-как. Перелезть через ограду наагасах самостоятельно не мог, а поднять его было довольно сложно. Тем более, сама Дарилла успела устать, пока вытягивала его из темницы и тащила бессознательную
Кое-как они доволокли его до постоялого двора. Как всполошилась хозяйка, увидев бледного и босого наагасаха!.. Ох, как она причитала!.. А после слов Ерхи, что достойного господина жрицы местные охмурить пытались, женщина вскипела праведным гневом и чуть ли не бросилась на улицу поднимать народ против «девок развратных». Насилу удержали.
Дотащили наагасаха до комнаты, уложили. Думали, ну всё, расслабиться можно. Где уж там! Только Дарилла решила покинуть комнату нага, как тот разозлился, вспомнив о долге, и заподозрил, что его пытаются обмануть. Тут же обернул ноги хвостом... как горевал Ерха по потерянным штанам!.. и начал гонять девушку по комнате. Сам подняться не мог, но хвостом орудовал довольно ловко. Риалаш старался не подпускать Дариллу к двери, чтобы та не выскользнула в коридор. Как же она перепугалась! Решила, что наагасах её просто заколет.
Но подогнав свою жертву ближе к кровати, он более-менее успокоился и начал требовать обещанную награду.
– Мы договаривались!
– яростно шипел он.
– Да дай мне хотя бы ополоснуться!
– в ответ разъярённо кричала девушка.
– Обманешь, - жуткие глаза наагасаха сощурились. Его хвост воткнулся в пол прямо за спиной Дариллы.
Та испуганно вздрогнула.
– Я щас его поцалую, - мрачно пообещал Ерха, хватаясь за кинжал.
– Дядя, нет!
– рявкнула Дарилла.
– За водой сходи. И проследи, чтобы госпожа Енара сюда не зашла. Не нужно ей видеть... ммм... такую жуть.
«Жуть» угрожающе сверкнула глазами.
– Так он тебя изнасильначает, пока меня не будет!
– возмутился старик.
– Воду! Живо!
– гаркнула девушка.
Ерха зло сплюнул и вышел из комнаты. А Дарилла категорично заявила нагу:
– Пока ты такой грязный - целовать не буду!
– А и не надо, - прошипел в ответ Риалаш.
– Наклонись, и я сам всё сделаю!
– С грязным целоваться не буду, - продолжала стоять на своём девушка.
– Ты собой всю мостовую обтёр!
Пока они препирались, вернулся Ерха. Он притащил бадейку тёплой воды и тряпицу для умывания. К огромной радости Дариллы, пока она обтирала наагасаху лицо, шею и руки, тот успел уснуть. На ночь девушка решила остаться здесь же. А то вдруг наг проснётся, не обнаружит её и поползёт искать. Не надо им такого счастья! Ерха же остался в коридоре дремать под дверью: следил, чтобы хозяйка не нагрянула проведать недужного гостя.
Риалаш хмурился, силясь припомнить, что же было после возвращения на постоялый двор. Какие-то обрывки воспоминаний в голове витали, но в понятную картинку всё это не складывалось.
– Увы, я почти ничего не помню, - признался он.
Дарилла почему-то напряглась, сцепила руки, сглотнула и осторожно спросила:
– А вы что вообще помните после того, как из таверны ушли?
Наагасах посмотрел на неё.
– Вообще ничего не помню.
Девушка вздохнула с нескрываемым облегчением, и на её губах появилась лёгкая улыбка. Наагасах всё же не смог удержаться от того, чтобы немного её не поддеть.
– А что, я совершил что-то неприличное?
– нахмурился он.
– Нет-нет!
– горячо заверила его девушка.
– Мы... мы...
– её глаза забегали, она лихорадочно искала оправдание для собственной радости из-за плохой памяти наагасаха.
– Мы вас с Ерхой просто уронили пару раз. Но не нарочно!
– Что-то я сомневаюсь в этом, - Риалаш ехидно прищурил свои жуткие глаза.
Дарилла поёжилась. Не дай боги, наагасах хоть что-то вспомнит! Ей и так дико неловко рядом с ним. Лицо, да и всё тело сразу наливается жаром, глаза то и дело косятся то на обнажённую грудь нага, видимую в распахнувшемся вороте рубашки, то на ехидно изогнувшиеся губы мужчины. Даже коленки почему-то подгибаются. Девушка никак не могла объяснить причину своего состояния. Это же не она виновата в случившемся! Ну, полезла целоваться точно не она! Так почему именно ей приходится дрожать от страха... от страха же?.. и скрывать произошедшее?! Дарилла решительно мотнула головой. Она просто не будет думать об этом.
Дверь скрипнула, и в комнату заглянул всклоченный Ерха. Вид у него был довольно сонный.
– Очухался?
– старик недовольно посмотрел на Риалаша.
– Очухался, - наг улыбнулся весьма доброжелательно.
Голова у наагасаха уже болела не так сильно, тошнота почти прошла, и чувствовал он себя сносно.
– Ты мне штаны должон, - после всего пережитого Ерха не считал нужным и дальше «выкать» этому прохиндею.
– Раз должен, значит, верну. Доползём сегодня до площади и там всё купим.
– Доползём?
– Дарилла напряжённо посмотрела на хвост наагасаха.
Риалаш тоже посмотрел на свою конечность и поправился:
– Ну, дойдём.
– Без штанов?
– старик ехидно оскалился.
– Запасные штаны у меня есть, - Риалаш кивнул на свой мешок, лежащий в углу комнаты.
– А вот сапоги...
Дарилла прикрыла рот рукой, сдерживая смешок. Очень уж ярко она представила, как аристократичный наагасах ходит по торговым рядам босой и ищет себе новые сапоги.
Наагасах довольно быстро привёл себя в порядок и спустился в трапезный зал. Госпожа Енара встретила его с такой радостью, что Дарилла опять ощутила тихую ненависть к этой доброй женщине. К огорчению Ерхи, хозяйка нашла для Риалаша добротные сапоги, чтобы «благородный господин не месил стопами уличную грязь».
После трапезы мужчины собрались и ушли на торговую площадь. Без Дариллы. И Ерха, и Риалаш первый раз сошлись во мнении и заявили девушке, что в её компании не нуждаются. И оставили её в таверне сторожить вещи. Как же она была зла!
– Ты старших-то слушай, - сказала ей госпожа Енара, наблюдая, как «парень» меряет шагами комнату.
– Глядишь, таким же славным мужчиной станешь.
Как же Дарилле в этот момент хотелось сказать, что «славным мужчиной» она уж точно никогда не станет! Чтобы удержаться от необдуманной фразы, пришлось прикусить язык. Прикусила хорошо, до крови.