О темных лордах и магии крови

Звездная Елена

Осторожно, стараясь шагать бесшумно, даже несмотря на громоподобный храп, приблизилась к кладовке, проскользнула в приоткрытую дверь, прошла к стене и начала выводить символы открытия хода в вены Некроса, ощущая, как в соответствии со знаками по моим пальцам течет магия. И какое же это было потрясающее ощущение! Я видела! Снова видела магию, ее символы, ее возможности, правда… как-то иначе. Присмотревшись к засверкавшему руническому треугольнику на фоне октаэдра, заметила, что цвет сияния изменился. Сине-серый прежде, он сменил оттенок на зеленовато-серый. Странность?..

Одна из множества, к сожалению.

Открыв путь в вены Некроса, я вступила в туннель, исчерченный магическими символами, и на миг остановилась — где-то наверху промчалась стая, похоже, что нежити лорда Гаэр-аша. Они пробежали мимо, затем остановились, послышался вой.

Ощутили, что я вышла из общежития?

Стало немного жутко, но, с другой стороны, сюда путь заказан что свободно гуляющей, что подчиненной нежити, и я продолжила движение. Прошла до самого конца туннеля, миновала два поворота и, подойдя к нужной глухой стене, вывела заклинание открытия.

Стена задрожала, медленно открывая проход, а едва я вошла в склеп, мертвая леди поднялась из гроба, улыбнувшись мне так, словно уже очень давно ждала.

— Тьмы, — поздоровалась я тихо.

Спустившись на пол, мертвая леди присела в реверансе, легкая, грациозная, и, подойдя к скамье, изящно расположилась на ней, затем похлопала по месту рядом, недвусмысленно приглашая составить ей компанию. Я подошла, села, налила нам обеим воды, взяла свой стакан и… и… и, собственно, все. Дальше я занялась тем, что умела делать лучше всего рядом с мертвой леди, — думать. Подумать было о чем. Было за что поругать себя последними словами, было о чем и переживать.

Начала с первого:

— Я совершила ужасную глупость.

Мертвая леди прокомментировала это, сделав вид, что отпила глоток из стакана, то есть она с моим заявлением была полностью согласна.

— Не знаю, что делать, — продолжила я.

Леди чуть подалась вперед, демонстрируя готовность внимательно слушать. Но я лично не нашлась, что сказать, и принялась медленно пить воду, глоток за глотком, и только после тихо призналась:

— Я запуталась.

И после этих слов как-то разом навалилась усталость, и я не смогла больше ничего сказать.

Мы посидели в тишине склепа, а затем холодные пальцы давно умершей прикоснулись к моей ладони, и, едва я взглянула на привлекшую мое внимание леди и увидела ее вопросительный встревоженный взгляд, решилась:

— У меня появилась новая магия.

Леди кивнула и одними губами ответила: «Я чувствую».

Удивительно, обычно она молчит или рисует в ответ, сейчас ответила. Улыбнувшись, я тихо продолжила:

— Это магия крови…

Мертвая леди странно посмотрела на меня, затем отрицательно покачала головой.

— Нет? — удивилась я.

Леди подтвердила кивком.

— А что тогда?!

Она изобразила вздох и прошептала одними губами: «Смерть». Выглядело жутковато, но непонятно.

— Смерть идет за мной? — уточнила я.

Леди посмотрела на меня очень странно, вздохнула, уже несколько раздраженно, показала на мою руку

и повторила все так же одними губами: «Смерть».

— Смерть хочет мои руки? — Дурацкий вопрос, но ничего иного в голову не пришло, да и слишком памятны были события с Культяпкой, когда нам пришлось искать ему новые руки.

Мертвая леди изобразила скорбно-раздраженный вздох, протянула ладонь, коснувшись длинным ногтем моей вены, и повторно сказала: «Смерть!»

Я посмотрела на свою вену — выглядела та вполне живой, а условно-синеватый цвет, в принципе, не был отклонением от нормы. Недоуменно взглянула на мертвую леди и поняла, что только воспитание удерживает ее от желания стукнуть меня чем-то потяжелее.

Мы посидели, помолчали, а затем мертвая леди вдруг поднялась, посмотрела на меня, убеждаясь, что все мое внимание принадлежит ей, и закружилась, раскинув руки, словно хотела указать мне на все вокруг. Указав, остановилась и вновь одними губами произнесла фразу, которую я, кажется, поняла неверно: «Смерть может обратить все вспять!» Или это было что-то вроде: «Да ты все равно ничего не поймешь опять». Я уже ни в чем не была уверена.

И поэтому, когда мертвая леди вопросительно посмотрела на меня, я опустила глаза. Она вернулась, рухнула на скамью, одарила меня мрачным взглядом, после встала, сходила за прутиком, вернулась и, сев на самый краешек скамьи, начала писать: «Неизбежное всегда происходит».

И посмотрела на меня. Я — недоуменно — на нее.

Она посидела, подумала, потом затерла надпись ногой и написала: «Тебя спасет любовь».

Прочитав это, была вынуждена честно признаться:

— И вот с этим у меня тоже возникли проблемы.

Мертвая леди придвинулась ближе, готовая ловить каждое мое слово, но слов не было. Я просто не знала, что сказать. Перед глазами, как наяву, проносились воспоминания о Рике, как мы вместе сидим за партой на лекциях, украдкой обмениваясь взглядами, как он помогает мне собирать учебники и мои неизменные отточенные карандаши, когда переходим в другую аудиторию, как мы вместе обедаем или ужинаем, как идем, держась за руки, когда он провожает меня в мое общежитие… Я была счастлива с ним. По-настоящему счастлива. Мне было просто хорошо, светло, радостно и тепло, я просыпалась утром с радостной мыслью, что сейчас увижу Рика, который стоит и ждет меня внизу у крыльца…

Рика у меня отобрали.

Демонстративно, решительно, безжалостно. «Тарна я не потерплю»…

Когда с ресниц сорвались слезы, я просто налила себе еще воды и принялась пить маленькими глотками. Идут годы, я взрослею, а пришедшее еще в детстве понимание, что теряю всех, к кому привязалась, становится лишь сильнее.

— И в то же время есть Норт, — прошептала я почему-то вслух.

Свое отношение к Норту я не могла объяснить даже самой себе. Но каким-то странным образом лорд Дастел Веридан из врага, угрозы и шантажиста стал близким другом, человеком, о котором я беспокоилась, тем, о ком невольно начала заботиться и чьи чувства старалась беречь. И вот с чего бы, да? Я не знала.