О типическом в реалистической художественной литературе
Шрифт:
Одностороннее осознание художественно-типического, как выражающего лишь сущность изображаемого, вне ее живого, своеобразного, индивидуального проявления, наносит литературному движению огромный вред.
Такое восприятие художественно-типического приводит к тому, что стирается различие между истинно художественным произведением, представляющим сущность изображаемого явления во всей его конкретности, и посредственным, воплощающим сущность воспроизводимого явления схематически. Оно влечет за собой понижение художественных требований и толкает писателей на создание вместо жизненно полнокровных, конкретных образов бледных, отвлеченных схем, серых, протокольных произведений, лишь иллюстрирующих и декларирующих сущность тех или
Сущность типического социального явления становится художественно-типической только при условии ее конкретизации и индивидуализации, то есть когда она раскрывается в своей жизненной многосторонности и полноте, а не отвлеченно, не оголенно.
Социальная сущность Фамусова, Скалозуба и Хлестовой («Горе от ума» Грибоедова) в своей основе едина, но как различны они по всему своему поведению, по манере и языку!
Социальная сущность Натальи Ласунской («Рудин» Тургенева) и Елены Стаховой («Накануне») схожа, но как своеобразны и различны их характеры!
Пантелей, Петр и Григорий Мелеховы («Тихий Дон» Шолохова) — представители одной и той же общественной группы казачества. Их сближает не только кровное, но и духовное родство. Но как разнообразны их жизненные судьбы, как непохожи они по своему внутреннему и внешнему облику!
Художественный образ только тогда достигает своей эстетической полноты, когда в нем сущность (общее) социально-типического явления воспроизводится в особенном и единичном.
Раскрывая сущность художественной типизации, мы обращались до сих пор лишь к персонажам произведений художественной литературы. Но типизация затрагивает так или иначе все стороны произведения, а не только действующих лиц.
Темы художественного произведения могут быть и широко типическими и весьма мелкими, узкими. М.Горький, отмечая достоинства «Цемента» Гладкова, писал: «...это — очень значительная, очень хорошая книга. В ней впервые за время революции крепко взята и ярко освещена наиболее значительная тема современности — труд [13] ».
13
М. Горький. Собр. соч., т. 29, стр. 438.
В подлинно художественном произведении типическая тема раскрывается, по преимуществу, в типическом сюжете. Сюжеты великих творений прогрессивной литературы отражают ведущие конфликты, определяющие события, основные характеры реальной действительности в их важнейших связях и отношениях. Писарев справедливо писал: «Титану нужен великий сюжет [14] ».
Гоголь в процессе работы над сюжетом «Мертвых душ» сообщал В.А.Жуковскому: «Какой огромный, какой оригинальный сюжет! Какая разнообразная куча! Вся Русь явится в нем [15] ».
14
Д.И.Писарев. Полн. собр. соч., т. 2, стр. 275. 1894.
15
Н.В.Гоголь. Полн. собр. соч., т. 11, стр. 74.
Прогрессивные писатели заботились о типичности сюжета любого произведения, и большого и малого. Взяв за основу то или иное жизненное событие, они стремились углубить и расширить его, сделать более острым, обобщающим, до конца раскрывающим закономерности изображаемых явлений.
Это не значит, что писатели-реалисты не могли брать для своих произведений случайных сюжетных ситуаций (покупка мертвых душ Чичиковым в романе-эпопее Гоголя) и исключительных сюжетов (романы Достоевского). Но, заботясь о социально-эстетических
Социально-эстетическая ценность художественного произведения определяется не только типичностью темы и сюжета, их важностью, актуальностью, но и характером их трактовки, идеей. Художественное произведение представляет диалектическое единство объективного (отражаемая действительность) и субъективного (та или иная, верная или ложная, авторская оценка воспроизводимого).
В истинно художественном произведении жизненные характеры и явления раскрываются в присущем им социальном смысле и значении и пронизываются идейно-эмоциональным пафосом. Вне больших эмоций и идей, прогрессивных, типических для своего времени, способных волновать и увлекать читателей, не было и не может быть значительных художественных произведений. Но идея художественного произведения может быть не только верной, прогрессивной, социально широкой, способной объединять миллионы, а и весьма узкой, ограниченной, антиобщественной. Идейно-ложная трактовка выхолащивает, обедняет, искажает любую актуальную тему.
Примеры выхолащивания, обеднения актуальных тем есть и в советской литературе. Таким упрощением, искажением художественного решения актуальной темы является, например, комедия Н.Погодина «Мы втроем поехали на целину», опубликованная в 1955 году и справедливо получившая резко отрицательную оценку зрителей и печати.
Лучшие представители прогрессивной литературы всегда боролись за высокую ее идейность, за то, чтобы в художественных произведениях выражались и защищались наиболее значительные, типические идеи и чувства своего времени. Борьба, которую М.Горький и В.Маяковский вели за повышение идейности советской литературы, за выражение в ней самых передовых идей, наиболее типичных для советского народа воззрений и настроений, остается актуальной и сегодня.
Процесс создания истинно художественного произведения представляет собой не только отбор и воспроизведение жизненно-типических характеров, событий, явлений, но и поиски соответственных им средств художественного выражения. Совершенство художественного произведения определяется красотой, эстетической ценностью не только его содержания, его идеи, но и формы.
Для раскрытия типических социальных характеров писатель должен найти в сокровищнице общенародного языка соответственные, типические речевые средства. Пушкин замечательно сказал, что истинный вкус «состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности [16] ».
16
А.С.Пушкин. Полн. собр. соч., т. 11, стр. 52. Изд. АН СССР. 1949.
Но в тех случаях, когда писатель тщательному отбору типических речевых средств предпочитает простое копирование разговорно-просторечного языка, он обедняет язык произведения, засоряет его словесной шелухой. Так, в двадцатые и тридцатые годы многие советские писатели явно злоупотребляли введением не только в язык своих персонажей, но даже и в авторскую речь местных речений (лупать, будылки, маяла, намыка, смыгала, скобыской, дюзнул), грубых, уродливых слов и выражений, вроде хурдыбачить, базынить, скакулязил, мура, буза, шамать, на ять и т.п. Этого не избежал даже такой знаток родного языка и мастер речевой характеристики действующих лиц, как М.Шолохов. Авторская речь его замечательных романов «Тихий Дон» и «Поднятая целина» в первых редакциях излишне пестрила такими узкоместными словами, как бзыкнул, сбочь, ажник, остальцы, вгинается, телешиться, настобурчить, милюжилась, гуторили, погребся.