О том, как могло бы быть, если бы было так, как хотелось бы
Шрифт:
8. Компенсация
"…Обязуется возместить причинённый моральный ущерб в размере…"
На ужин баба Катя испекла пирог с яблоками, очень вкусный. Таня сказала, что это американское блюдо, Денис не поверил, откуда здесь бабе Кате знать что-то про Америку?
Спать не хотелось. Денис лёг в кровать, почитал ещё немного про узлы, и задумался, а чт о за книжку читала Таня в тот день, когда он за ней подглядывал? Мысли эти постепенно перешли
Денис встал, надел штаны, и тихо выбрался в окно. Танино окно ещё светилось. Вечер был безветренный, и Денис тихо-тихо, как индеец на охоте, крался, он подошёл уже под самое Танино окно, как вдруг под ногами загремело ведро, или кастрюля, или ещё что-то такое же громкое. Прямо над головой раздался ироничный Танин голос:
— Гуляешь, да?
Денис застыл от неожиданности и растерянности.
— Да так, шуршало здесь что-то, — ответил он первое, что пришло в голову, подняв глаза на высовывающуюся из окна Таню. Она была уже в ночнушке, свет от лампы из окна обрисовывал её грудки, глаза и губы её смеялись.
— Знаем мы, как ты гуляешь. Опять подглядывать пришёл?
Голос у неё, впрочем, был совсем не злой, но Денис весь вспыхнул (хорошо, что в темноте не видно), и ответил:
— Ну вот ещё…
— Не насмотрелся, да? — Таня откровенно издевалась.
— А ты тоже хороша, — вспылил Денис, — трепешься всем направо и налево!..
Таня несколько поостыла.
— А ты что, недоволен? И Ирка тебе, и Ленка…
— Это одно, а представь себе, что я бы здесь парням рассказывал бы обо всём этом! Ты бы сразу сообразила, что делать так не надо!
Таня задумалась. Этот подход ей, похоже, в голову не приходил.
— Ну хорошо, — сказала она, — я так больше не буду.
— Не будешь, не будешь… — Денис почувствовал, что с Тани можно что-нибудь слупить в качестве компенсации. Надо только её постыдить ещё. То есть, он не думал именно такими словами, но ситуацию как-то осознал.
— А ты представь себе, — добавил он, — вот идёшь ты, а перед тобой иду я с приятелем, и рассказываю, как ты передо мной выступала!..
— Так и ты тоже меня видел!
— Я-то тебя сквозь окно видел, а сам перед тобой прямо перед носом два раза!
— Ну хочешь, я ещё раз Это сделаю? — Таня уже сдалась, — прямо при тебе?
— И то, что вы меня только случайно в первый раз не поймали, вы же с самого начала собирались меня вместе ловить, все втроём на одного, это как порядочно, да? Скажешь, не ты придумала? — это уже наугад, но, судя по
потупленным Таниным глазам, он попал, — Сестра называется!
Таня уже совсем чувствовала себя виноватой. Действительно, если разобраться, то с братом она поступила не по родственному.
— Ну хочешь, — она уже боялась, что сейчас Денис обидится, и всё, — ну хочешь, сделай со мной что-нибудь!
Так-так-так-так…
— Что,
— Ну, что хочешь!
Ага. Это надо закрепить. Недоверчиво:
— Не передумаешь?
— Нет! — (и действительно, что ещё нового с неё можно взять?).
— Поклянись!
— Ну клянусь!
— Здоровьем поклянись!
Таня несколько струхнула, но послушалась. Денис внутренне торжествовал.
— Тогда, — заявил он, — будешь до отъезда делать то, что я тебе прикажу.
Таня опять задумалась.
— Только я дом поджигать не буду, и в муравейник садиться не буду, и вообще… -
Хорошо, — согласился Денис, — без вреда здоровью и без последствий со стороны бабы Кати и вообще посторонних. Так пойдёт?
Таня задумалась.
— Так пойдёт.
Она подумала ещё.
— Будешь со мной то же, что с Леной делать?
У Дениса заныло в паху.
— А что?
— Да ничего… — Таня пожала плечами, — чего уж там…
Однако глаза её заблестели, что было видно даже в скудном освещении из комнаты, а соски снова явно выделились на ткани ночной рубашки.
— Только, — добавила она, — через два дня в меня кончать будет уже нельзя.
— Почему? — Денис действительно удивился, она что, так чётко знает, когда повзрослеет настолько, чтобы…
— А через две недели опять можно будет, — сказала она доверительно.
Денис так ничего и не понял, но решил, что это не так важно, разберётся со временем.
— А ты уже когда-нибудь…
Таня помотала головой.
— А сегодня можно?
Таня кивнула.
Денис помялся. Ну что, прямо так ей и говорить, что ли?
— Ну, дай я залезу.
Таня отошла от окна, и Денис с бьющимся сердцем влез внутрь. Постель была расстелена, на стуле висели шорты, футболка и трусики. Они почему-то взволновали Дениса. Сознание того, что там, под рубашкой на Тане ничего нет, ну совсем ничего, хотя и было глупым, но очень острым. На лице Тани была написана игривая покорность. Она действительно собиралась делать то, что Денис ей скажет, Денис в этом уже не сомневался, но принимала это как игру, ей нравилось его внимание к её телу, нравилось ощущать себя привлекательной.
Денис смотрел на неё, не зная, что делать дальше.
— Дверь закрыта?
Таня кивнула.
— А баба Катя не услышит?
— Не-а… Я и магнитофон заводила, и с девчонками мы сидели…
— Ну тогда стой смирно.
Таня торжественно выпрямилась в ожидании. На лице её застыла любопытная улыбка, она выпятила грудь и откинула голову. Ей, видимо, нравилось быть покорной жертвой, да им, наверное, всем нравилось, не зря же они играли в разбойников.
Денис подошёл к ней, нагнувшись схватился за подол рубашки, и подтянул его до Таниной шеи. Под рубашкой действительно ничего не было. Танина красивая пишка ничуть не стала хуже за прошедшее время. Денис глядел на неё во все глаза и чувствовал уверенность, что вот сейчас он будет делать всё, что захочет сам, сейчас идёт игра по его правилам. Красивые бёдра, красивая пишка — и всё это в его власти!