О Вечном…

Рерих Николай Константинович

Только он один знал, что они ничего другого не знают и сказать не умеют.

Клад

Около большого мыса стояла деревня. Жил в ней бобыль: мужик он был хороший, а только не имел ни кола ни двора. Дело было летом под Иванов день. А в этой деревне ходили слухи, что в лесу сокрыты большие клады. Вот и задумал Петр, так звали мужика, попытать счастья, пойти ночью под Иванов день в этот лес, поискать клады. Отправился он к ворожее и спросил ее, как узнать ему, в каком месте клад сокрыт. Она его и научила, чтоб искал он светящегося цветка папоротника, и из этого цветка выйдет огонечек и поведет его к тому месту, где клад сокрыт. "Только, — прибавила она, — ты лучше и не пробуй это сделать, потому клад тебе в руки прямо не дастся, а будут являться тебе разные чудовища, и если

ты их испугаешься, то и огонек пропадет, и клада тебе не отыскать будет". Вот наступила и ночь. Взял Петр заступ, заткнул топор за пояс и отправился в лес. Пришел он к опушке леса, и стало страшно ему, да вспомнил он, что ворожея ему говорила, перекрестился и пошел в лес. Ходил он ходил, нет, нету ничего. Уж хотел он домой воротиться, да вдруг видит блестит что-то между двух кочек. Пошел туда, глядь, цветет папоротник, а цветок так и светится. Подошел он туда, а из цветка-то махонький огонек выскочил и по воздуху так и двигается. Пошел за ним Петр, вдруг на него рысь как скакнет с дерева. Он побледнел, да вспомнил, что надо делать, перекрестился и сказал: "Чур меня. Рассыпься". Глядь, а рысь пропала, как будто ее и не бывало. Идет он дальше, вдруг змей на него ползет, он сказал то же самое, и змей пропал. Идет он дальше, вдруг выходит сам оберегатель клада — лесовик. Петр взял и перекрестил его. Как взвизгнет он и убежал. Идет Петр, и лес перед ним так и расступается. Вдруг огонек остановился и пропал. Подошел туда Петр, взял заступ, начал рыть, рыл-рыл, вдруг заступ ударился обо что-то железное. Он запустил руку и вытащил котелок полон золота и серебра, и пошел домой. Пришел домой, уже светает. На другой день пошел к ворожее и отблагодарил за учение ста рублями. И стал он жить хорошо и расчетливо. А жил тоже в том селе богач. Услышал он про все и задумал на другой день идти тоже в лес отыскать клад. Только пожалел он денег, которые надо было ворожее отдать за учение, а пошел к Петру. А тот купил место, выстроил избу, накупил товаров, открыл лавку, дела у него пошли хорошо. Вот сидит на крылечке, носогрейку покуривает. Как подходит к нему Семен, так богатого мужика звали, кланяется и говорит: "Научи меня, Петр Сидорыч, что надо мне делать, чтоб клад найти. Хочу я тоже попытать счастья". "Что же, — говорит Петр, — если хочешь, так садись, слушай", — и рассказал все ему по правде по истинной. И пошел Семен в лес. Идет он, нашел и цветок, и разных зверей встречал да говорил им, что Петр его научил, и они рассыпались. Подошел он и к тому месту, где огонек остановился и пропал. Начал рыть, рыл-рыл, вырыл клад. Только хотел взять его, а покажись ему, что воры в его дом залезли и сундук ломают с деньгами. Бросил он клад, хотел домой бежать, а тут в лесу захохотало и закричало: "Испугался, испугался". Вспомнил он, что Петр ему говорил, глядь, а клад уж и пропал. Пошел он домой, начал скучать, запил, пропил имение свое, вошел в долги, и посадили его в тюрьму за долги. Так он в ней и умер.

Города пустынные

Мир [229] пишется, как ветхий муж.

Повинны человеки устремлением.

Устремлением возрастают помыслы.

Помысел породил желание.

Желание подвигло веление.

Здание человеческое устремлениями сотрясается.

Не бойся, древний муж!

Радость и печаль — как река.

Волны преходят омывающие.

Возвеселился царь:

— Моя земля велика. Мои леса крепки. Мои реки полны. Мои горы ценны. Мой народ весел. Красива жена моя.

229

Мир — здесь это слово употреблено в значении "вселенная".

Возвеселилась царица:

— Много у нас лесов и полей. Много у нас певчих птиц. Много у нас цветочных трав.

Вошел в палату ветхий муж. Пришлый человек. Царю и царице поклон дал. Сел в утомлении. Царь спросил:

— Чего устал, ветхий? Видно, долго шел в странствии? Воспечалился ветхий муж:

Земля твоя велика. Крепки леса твои. Полны реки твои. Горы твои непроходны. В странствии едва не погиб. И не мог дойти до града, где нашел бы покой. Мало, царь, у тебя городов. Нам, ветхим, любо градское строение. Любы стены надежные. Любы башни зрящие и врата, велению послушные. Мало, царь, у тебя городов. Крепче окружились стенами владыки

соседних стран.

Воспечалился царь:

— Мало у меня городов. Мало у меня надежды стенной. Мало башен имею. Мало врат, чтобы вместить весь народ.

Восплакал царь:

— Муж ветхий! Летами мудрый! Научи зарастить городами всю мою землю великую. Как вместить в стены весь народ?

Возвеселился ветхий муж:

— Будут, царь, у тебя города. Вместишь в стены весь народ. За две земли от тебя живет великанский царь. Дай ему плату великую. Принесут тебе великаны от царя индийского городов видимо-невидимо. Принесут со стенами, с вратами и с башнями. Не жалей наградить царя великанского. Дай ему плату великую. Хотя бы просил царицу, жену твою.

Встал и ушел ветхий. Точно его, прохожего, и не было.

Послал царь в землю великанскую просьбу, докуку великую. Засмеялся смехом великанский мохнатый царь. Послал народ свой к царю индийскому своровать города со стенами, вратами и башнями. Взял плату великанский мохнатый царь немалую. Взял гору ценную. Взял реку полную. Взял целый крепкий лес. Взял в придачу царицу, жену царя. Все ему было обещано. Все ему было отписано.

Воспечалилась царица:

— Ой, возьмет меня мохнатый царь! Ой, в угоду странному мужу, ветхому! Ой, закроют весь народ вратами крепкими. Ой, потопчут городами все мои травы цветочные. А закроют башнями весь надзвездный мир, помогите, мои травы цветочные, — ведомы вам тайны подземные. Ой, несут великаны города индийские, со стенами, вратами и башнями.

Жалобу травы услышали. Закивали цветными макушками. Подняли думу подземную. Пошла под землею дума великая. Думою море воспенилось. Думою леса закачалися. Думою горы нарушились, мелким камнем осыпались. Думою земля наморщилась. Пошло небо морщинкою.

Добежала дума до пустынных песков. Возмутила дума пески свободные. Встали пески валами, перевалами. Встали пески против народа великанского.

Своровали великаны города индийские, со стенами, вратами и башнями. Повытряхивали из закуток индийский народ. Поклали города на плечи. Шибко назад пошли. Пошли заслужить плату великую своему мохнатому царю.

Подошли великаны к пустынным пескам. Сгрудились пустынные пески. Поднялись пески темными вихрями. Закрыли пески солнце красное. Залегли пески по поднебесью. Как напали пески на великанский народ.

Налезли пески в пасти широкие. Засыпали пески уши мохнатые. Залили пески глаза великановы. Одолели пески великанский народ. Покидали великаны города в пустынные пески. Еле сами ушли без глаз, без ушей.

Схоронили пески пустынные города индийские. Схоронили со стенами, вратами и башнями. Видят люди города и до наших дней. А кто принес города в пустынные пески, то простому люду неведомо.

Распустились травы цветочные пуще прежнего.

Поняла царица от цветочных трав, что пропали города индийские. И запела царица песню такую веселую. Честным людям на услышание, Спасу на прославление.

Услыхал песню царь, возрадовался ликованием. И смеялся царь несчастью великанскому. И смеялся царь городам индийским, скрытым теперь в пустынных песках. Перестал царь жалеть о чужих городах.

Осталась у царя река полная. Осталась гора ценная. Остался у царя весь крепкий лес. Остались у царя травы цветочные да птицы певчие. Остался у царя весь народ. Осталась царица красивая. Осталась песня веселая.

Возвеселился царь.

Ветхий муж к ним не скоро дойдет.

Граница царства

В Индии было.

Родился у царя сын. Все сильные волшебницы, как знаете, принесли царевичу свои лучшие дары.

Самая добрая волшебница сказала заклятие:

— Не увидит царевич границ своего царства.

Все думали, что предсказано царство, границами безмерное.

Но вырос царевич славным и мудрым, а царство его не увеличилось.

Стал царствовать царевич, но не водил войско отодвинуть соседей.

Когда же хотел он осмотреть границу владений, всякий раз туман покрывал граничные горы.

В волнах облачных устилались новые дали. Клубились облака высокими градами.

Всякий раз тогда возвращался царь, силою полный, в земных делах мудрый решением.

Вот три ненавистника старые зашептали:

— Мы устрашаемся. Наш царь полон странною силою. У царя нечеловеческий разум. Может быть, течению земных сил этот разум противен. Не должен быть человек выше человеческого.

Мы премудростью отличенные, мы знаем пределы. Мы знаем очарования.