О возможной автокефалии УПЦ
Шрифт:
Во–вторых, допустим – чисто теоретически, — что Московский Патриархат всё же ответит на такое обращение положительно. Здесь на первый план выйдет тот факт, что значительная часть епископата, священства, монашества и мирян Украинской Православной Церкви настроена резко против автокефалии, и намерена в любом случае остаться в подчинении Московскому Патриархату. Похожая ситуация была в русских приходах США в 1960–х годах. Поэтому в томосе об автокефалии, дарованном Московским Патриархатом для Православной Церкви в Америке, указано, что её приходы вольны самоопределяться, и те, которые желают, могут оставаться в подчинении Московскому патриарху.
Нет
Украинские филоавтокефалы, видимо, не отдают себе отчёт в том, что получение автокефалии – это не то, что происходит как по мановению волшебной палочки, а очень долгий процесс, который завершится только тогда, когда новосозданную Церковь признают все остальные Поместные Церкви.
И даже если предположить, что Московский патриархат даст автокефалию Украинской Православной Церкви, признание её со стороны других Поместных Церквей затянется на десятилетия, всё это время статус УПЦ в православном мире будет неясным и «подвешенным». Эта нестабильность немедленно отразится и на внутреннем положении Церкви. Так что в плане каноничности это будет однозначно шаг назад по сравнению с тем статусом, которым УПЦ обладает сейчас.
Если сторонники автокефалии полагают, что Константинопольский патриархат поддержит их, то они сильно заблуждаются. Древние патриархаты вообще довольно сдержанно относятся к появлению новых автокефальных Церквей – поэтому в ХХ веке на десятилетия затянулось признание Болгарской, Польской, Чехословацкой Церквей, а вполне канонически полученная автокефалия Православной Церкви в Америке не признана ими до сих.
И тем более это касается Вселенского патриархата. В нём могут быть благосклонно приняты идеи переподчинения территории Украины от Москвы Константинополю, но автокефальная Украинская Церковь — это автоматически вопрос о юрисдикционном самоопределении зарубежных украинских епархий, ныне находящихся в лоне Константинопольской Церкви, и вполне способных перейти под юрисдикцию гипотетической автокефальной УПЦ. А тут уж не то что сама возможность, но даже тень такой возможности вызовет резкое противление на Фанаре. Вся история ХХ века показывает, насколько болезненно и жёстко Константинопольский патриархат относится ко всему, что кажется ему посягательством на его паству.
Поэтому отношение и поведение Константинополя в случае получения УПЦ томоса об автокефалии, прогнозировать несложно. Единственное, что сдерживает Константинопльский Патриархат в настоящее время от притязаний на территорию Украины – это жёсткая и определённая позиция Русской Православной Церкви относительно канонической принадлежности этого края. Причём, позиция, официально поддержанная и другими Поместными Церквами. Но если вдруг Московский патриархат откажется от того, что Украина входит в его юрисдикцию, и передаст её церковной структуре, которую Константинопольский париархат не признает, то здесь самым логичным с его стороны будет создание своей юрисдикции в стране.
В эту юрисдикцию, вероятно, войдёт часть раскольничьих приходов, но также и некоторая часть приходов «законно–автокефальной УПЦ». При таком раскладе зарубежные украинские приходы Константинопольского патриархата будут только усиливать значение его епархий на самой Украине. Разумеется, не
Итак, в случае дарования автокефалии УПЦ, первым же наиболее вероятным последствием будет появление на Украине четырёх канонических юрисдикций – поредевшая и недопризнанная Украинская Православная Церковь, затем приходы Московского Патриархата, приходы Константинопольского Патриархата, и приходы Румынского Патриархата.
Излишне говорить о том, что такое положение вещей для православия на Украине не принесёт ничего, кроме зла, и в особенности это коснётся Украинской Православной Церкви. Она потеряет немалую часть приходов и монастырей, значительную часть прихожан, потеряет влияние в Русской Церкви, потеряет статус единственной канонической Церкви Украины, более того, её положение будет оставаться сомнительным на протяжении всего времени, пока вопрос о признании её автокефалии будут рассматривать другие Поместные Церкви.
Но, может быть, она хоть что–нибудь приобретёт – например, сулимое воссоединение с УПц КП и УАПц?
Крайне сомнительно.
Их обращения — лишь политический ход, направленный на развал канонической Украинской Православной Церкви Московского Патриархата. Ведь если бы они действительно осознали свой неканонический, раскольничий статус, что они находятся вне Церкви, а значит, вне спасения, то поспешили бы немедленно примкнуть к истинной Церкви Христовой, а уже потом, войдя в её спасительное лоно, поднимали бы вопрос о канонической автокефалии.
Но поскольку в каноническую Церковь вступить они не спешат, ясно видно, что для них эти обращения – призыв для УПЦ МП последовать их путём, а заодно и легализовать их самих через соединение. Ведь, в самом деле, разве не того же хотел и Филарет (Денисенко), как автокефальной Украинской Церкви, признанной всем православным миром?
И как именно может произойти воссоединение УПЦ с этими раскольническими сборищами? Филарет признает своё низложение, или архиереи УПЦ отменят соборные постановления об оном? Кем войдёт Филарет в эту синкретическую УПЦ – патриархом? Злейшей доли для чад канонической Церкви не придумаешь. А если бы он хотел или мог согласиться на меньшее – давно бы уже вернулся в каноническую Церковь.
Впрочем, не исключено, что под давлением государства всё же какое–то эфемерное объединение и произойдёт, но оно не сможет продержаться сколь–либо долго. Это ведь не кубики, а живые люди, со своими страстями и амбициями, которые никуда от них не денутся. Тот же раскольничий дух, который вывел их из истинной Христовой Церкви, проявит себя вскоре, — найдутся новые предлоги, да их и искать нет нужды, самый первый, лежащий на поверхности – вопрос о власти в «единой Поместной Церкви Украины».
Можно вспомнить, как в 1970 г. примирились все старостильные греческие раскольничие направления, слившись в «единую Церковь». Она не просуществовала и года, раздробившись впоследствии на десятки враждующих «синодов». Похожую картину можно сейчас наблюдать в среде расколов, отделившихся от РПЦЗ, в каждом из которых заявляют о желательности объединения этих «осколков» в единую структуру, но на деле продолжают размежёвываться, поскольку каждый хочет, чтобы именно его схизматическое сборище стало основой для этой «единой структуры».