О всех морях с устрицами

Дэвидсон Аврам

Но вот однажды утром Оскар приветствовал компаньона необыкновенно восторженно. Он в восхищении качал головой и повторял:

– Нет, ну как тебе это удалось, Ферд? Как? Боже всемогущий, это просто гениально! Ферд, ты гений, я должен это признать! Вот моя рука - и забудем прошлое, а, Ферд?

Ферд пожал протянутую руку.

– Ну конечно, конечно, то есть... Слушай, ты, собственно, о чем?

Оскар торжественно повел партнера на задний двор. Там стоял, сияя алым лаком, французский гоночный велосипед. Целый и невредимый.

Без единой царапины.

Ферд разинул рот. Присел на корточки. Осмотрел и ощупал велосипед. Это была та самая, его машина. Со всеми сделанными им изменениями и усовершенствованиями.

Он медленно выпрямился.

– Регенерация...

– А? Чего?
– переспросил Оскар. Вглядевшись в лицо партнера, он заметил: - Слушай, парень, да на тебе лица нет! Белый как стенка! Ты что, ночь не спал, работал с ним? Иди-ка присядь... И все-таки я не могу понять, как тебе это удалось.

Они вернулись в магазинчик, и Ферд тяжело опустился на стул.

– Оскар, - сказал он, - послушай...

– Чего?

– Оскар... ты знаешь, что такое регенерация? Нет? Так вот. У некоторых ящериц например: схватишь ее за хвост, а тот оторвется. А ящерица потом регенерирует - отращивает новый хвост. Или некоторые виды червей, и гидры, и морские звезды: разрежь их на куски, и из каждого вырастет новая особь, каждый кусок отрастит все недостающее. Потом тритоны, они восстанавливают потерянные лапы, и лягушки тоже.

– Еще бы, Ферд. Здорово. Но, то есть, послушай, это все природа и очень интересно. Но я тебе про велосипед - как тебе удалось его так здорово починить?

– Я к нему не прикасался. Он регенерировал. Как тритон. Или омар.

Оскар задумался. Он опустил голову, исподлобья взглянул на Ферда.

– Э-э... ну... Ферд... Послушай... а почему тогда все поломанные велосипеды так не делают?

– Потому что это - не простой велосипед. То есть, я хочу сказать, не настоящий...
– Перехватив озадаченный взгляд Оскара, он воскликнул: - Оскар, так оно и есть\

Озадаченное выражение на лице Оскара сменилось недоверчивым. Он поднялся.

– Ну ладно. Спора ради допустим, что все эти штуки насчет букашек и угрей - или о ком ты там?
– правда. Ну так ведь они живые! А велосипед - нет.

И он победно взглянул на собеседника сверху вниз. Ферд покачал носком ботинка из стороны в сторону, задумчиво опустив глаза.

– Кристаллы тоже неживые, но в подходящих условиях они могут самовосстанавливаться... Оскар, послушай - не мог бы ты пойти заглянуть в ящик стола, проверить, на месте ли булавки? Пожалуйста.

Оскар вышел в "контору". Было слышно, как он открывает ящики, роется в них, со стуком их задвигает. Наконец он вернулся.

– Не-а, - протянул он.
– Ни одной. Точно как та леди говорила или вот ты: как булавки нужны, так их и нет. Они просто исчеза... Ферд? Какого...

Ферд распахнул гардероб и отскочил -

на него обрушилась лавина проволочных плечиков.

– И точно как ты говорил, - произнес Ферд, кривя рот.
– Зато плечиков вечно хоть пруд пруди. А вчера их тут не было.

Оскар пожал плечами.

– Не пойму, о чем ты. Впрочем, кто угодно мог залезть сюда, забрать булавки и подсунуть плечики. Я например - только я этого не делал. Или ты. Или...
– Он сузил глаза.
– Или, может, ты во сне это сделал. Может, ты лунатик. Нет, тебе точно надо идти к врачу. Ты выглядишь скверно - краше в гроб кладут!

Ферд вернулся от гардероба, сел, уткнул лицо в ладони.

– Я чувствую себя скверно. Я боюсь, Оскар. Чего?..
– Он шумно вздохнул.
– Я тебе скажу. Помнишь, я говорил, что многие живые существа в природе притворяются чем-то другим, не тем, что они на самом деле? Сучками, листьями... жабы, похожие на камни... Так вот представь себе, что есть какие-то существа, которые живут среди людей. В городах. В домах. Такие твари могли бы имитировать, не знаю, всякие вещи, которые нас окружают.

– Нас окружают - бога ради, Ферд...

– Может, это иная форма жизни. Может, они добывают питательные вещества прямо из воздуха. Ты знаешь, что такое на самом деле эти "другие" английские булавки? Оскар, английские булавки - это яйца или, может, куколки. И они потом превращаются в личинок. Которые выглядят точь-в-точь как плечики для одежды. Даже на ощупь они такие же - но на самом-то деле это нечто совершенно иное. Оскар, они же не... не... не...

Он вдруг зарыдал. Оскар, глядя на него, только головой покачал.

Через минуту-другую Ферд немного успокоился, шмыгнул носом.

– А все эти вело... велосипеды, которые находят полисмены и ждут, что владельцы придут за ними, а потом мы с тобой, Оскар, покупаем их с аукциона, потому что владельцы не приходят, потому что никаких владельцев и нет, и то же самое с велосипедами, которые мальчишки пытаются нам продать и говорят, что нашли их, и они их правда находят, потому что никто их не делал, никакая фабрика, они просто выросли. Они вырастают. А если разбить такой велосипед и выбросить, он регенерирует!

Оскар обернулся как бы к невидимому собеседнику и покачал головой:

– У-у, приятель...
– Затем вновь обратился к Ферду: - Ты имеешь в виду, что вот сегодня это английская булавка, а завтра - плечики?..

Ферд объяснил:

– Сегодня кокон - завтра бабочка. Сегодня яйцо - завтра цыпленок. Но у... этих существ все происходит не на виду. Не днем. Днем их могут увидеть. А вот ночью, Оскар, ночью ты можешь их услышать. Все эти почти незаметные звуки в доме ночью, Оскар...

– Тогда как получается, - перебил его Оскар, - что мы с тобой не завалены велосипедами по самое горло? Если бы из каждых плечиков выводился велосипед...