Оазис грез

Шелби Филип

– Арманд, я пришла сказать тебе, как мне неприятно то, что случилось с «Мэритайм континентайлом». Просто скандал, что американцы несут об Алексе, особенно в свете сложившихся обстоятельств.

Арманд вынул из увлажнителя сигару «Ромео и Джульетта» и надрезал кончик щипцами.

– Ценю твои чувства и беспокойство, – отозвался он и поднял глаза, чтобы встретиться с ее взглядом. Раздался резкий щелчок, когда щипцы перекусили сигару.

– Представляешь ли ты, что случилось на самом деле, я имею в виду пропавшие

деньги?

– К несчастью, нет. Нью-йоркская полиция делает все возможное, чтобы выяснить это.

Джасмин пошевелилась в кресле.

– Конечно, ты не собираешься допустить, чтобы «Мэритайм континентал» захлопнула двери.

– Это будут решать инспекторы американских банков, а не я.

– В случае, если не будут возвращены похищенные деньги.

Он зажег большую кухонную спичку и поднес ее к сигаре. Любезно улыбнулся, чтобы подсластить горькую пилюлю своих слов.

– Твои потуги напустить туману только сбивают с толку. На что ты намекаешь?

В ее черных глазах не отразилось и тени гнева. «Господи, ну и ловкая шельма», – подумал Арманд.

– Мне пришло на ум, – продолжала Джасмин, – что ты можешь попытаться изыскать средства, необходимые для компенсации похищенного в «Мэритайм континентале». Это несложно сделать: предложить для общей продажи акции «Сосьете де Бен Медитерраньен».

Арманд немного склонил голову. Думаю, что это можно сделать.

– Думаю, что просто нетерпимо, даже бессовестно с нашей стороны равнодушно смотреть как порочат репутацию Алекса и губят все, ради чего он работал, – продолжала развивать свою мысль Джасмин.

– Благородные сантименты, – пробормотал Арманд. – Именно это ты и хотела бы рекомендовать, Джасмин, – пустить в общую продажу акции «СБМ» и вместе с ними казино?

Джасмин не отвела взгляда:

– Да, именно это.

– Сколько у тебя акций? – порывисто спросил Арманд.

– Один миллион.

– И в какую сумму, по твоему мнению, банкиры по инвестициям, такие, как Лазард или Морган Стэнли, оценят одну акцию?

– Между сорока пятью и пятьюдесятью долларами.

– Заниженная прикидка. Я бы сказал, ближе к шестидесяти.

Джасмин пожала плечами:

– Возможно, с учетом репутации казино, текущей конъюнктуры рынка, политической обстановки…

– Отвечай на вопрос, Джасмин, чтобы я был удовлетворен. Тогда обещаю самым серьезным образом обдумать то, что ты сказала. Зачем тебе понадобились пятьдесят или шестьдесят миллионов долларов?

Джасмин колебалась. Ее кузен, как продувной адвокат, никогда не задавал вопроса, на который не знал бы заранее ответа. Но если это так, тогда зачем вообще спрашивать, если ответ очевиден?

– Мне нужны деньги, чтобы поддержать кандидатуру Луиса в президенты, – тихо ответила Джасмин, потом добавила: – Но ты знал это, Арманд.

Он поднялся и обошел вокруг письменного стола.

– Да, конечно,

знал. Но мне все равно хотелось услышать это от тебя самой. Потому что в течение последнего года ты повсюду создавала впечатление, особенно у Туфайли и других заимов, что я за то, чтобы Луис стал президентом. По этой причине ты почти убедила их поддержать Луиса. Но не совсем. До выборов осталось три месяца. Туфайли и другие пока что не отказались от своих планов. И они не сдвинутся с места, как бы ни устали их зады, пока я не определю свою позицию.

Джасмин старалась сдержать свою вспыльчивость. Хватит ей сидеть в этом отвратительном кресле и играть в кошки-мышки с Армандом.

– Выступишь ли ты в поддержку Луиса?

На мгновение она подумала, что он рассмеется ей в лицо, но он обманул ее предположения. Как и большинство людей, которые могут удовлетворять или отказывать в просьбах, Арманд Фремонт мог не прибегать к уничижению или насмешкам. Даже понимая это, она заморгала, как бы стараясь отвести удар, который, ей казалось, последует.

– Нет, Джасмин, я этого не сделаю, – заявил он со спокойной определенностью.

Возмутившись, она отбросила заранее подготовленную роль.

– Почему? Почему ты так поступаешь? Ты же знаешь, что других кандидатов нет. Ты знаешь, что зуамы без конца пререкаются друг с другом из-за устраивающего их кандидата, предлагают родственников, которые всем неприемлемы. Ты знаешь эти дела – да, все зависит – положение казино тоже – от компромиссного кандидата и гладкого переходного периода. Тогда почему ты не видишь того, что очевидно для всех остальных? Луис прекрасный кандидат. Если ты его поддержишь, все остальные отвалятся. Никто не посмеет соперничать с ним.

– И кем тогда станет Луис, диктатором?

– Не говори глупостей! – Джасмин рассмеялась. – Ты знаешь, что у Луиса нет такой склонности. К тому же возле него будут люди…

Только через секунду она сообразила, что попала в расставленную для нее ловушку.

– Какие люди вокруг него? – негромко спросил он.

– Ты, конечно, – ответила она, стараясь оправиться. – Другие зуамы…

– И ты тоже, не так ли?

Джасмин чувствовала, как его взгляд проникает до самых источников ее мыслей, как ждет, что ее слова переплетутся с ложью.

– Понятно, я буду с ним. В конце концов, он же мой муж.

– Ты не только будешь рядом с ним. Не считаешь ли ты, что зуамы не понимают, что за человека – получеловека – представляет собой Луис? Но ошибаются они в том, считая, что если Луис будет избран, то они станут вертеть им. Они недооценивают тебя, Джасмин. Я бы на твоем месте просто оскорбился. Сказать по правде, ты, а не Луис, станешь управлять Ливаном. Ты хочешь потратить миллионы на себя, а не на него, приблизиться к трону. – Арманд улыбнулся. – А этого-то я никогда и не допущу.