Оазис
Шрифт:
– Я не стану делать глупостей, мне просто сейчас нужно побыть одной.
И, судя по тому, с каким облегчением они закивали мне в ответ, – у меня это получилось.
Ни страха, ни отчаяния, ни даже смирения перед предстоящей ночью я так и не дождалась. Появился разве что лёгкий интерес к происходящему, с каким я обычно смотрела западные фильмы, достаточно увлекательные, для того чтобы сопереживать героям, но слишком далёкие от действительности, чтобы воспринимать всё всерьёз.
Я гуляла до вечера, обошла все пляжи, все улочки и лестницы,
В домик я вернулась уже затемно: не хотелось заставлять нервничать Аллу, которую Ирэн сделала ответственной за мой сегодняшний визит к Ховрину. И которая не смогла сдержать вздоха облегчения при виде меня, за что ее, разумеется, нельзя было винить.
– Дайка, ты умница. А я уже начала беспокоиться, вдруг ты… – Алла не договорила, вместо этого виновато засуетилась, протянула мне лёгкий пакет. – Надень, пожалуйста, Ирэн передала. Пожелание гостя.
Я не сомневалась, что обнаружу в пакете что-то крайне непристойное, поэтому вид собственного отражения в зеркале, облачённого в коротюсенькое обтягивающее платье цвета спелой клубники и такие же яркие чулки-сеточки, меня не расстроил. Небольшое внутренне сопротивление вызвали только туфли с такими высокими и тонкими шпильками, что я невольно задумалась, как буду удерживать равновесие, встав на них. Но Алла успокоила меня:
– Ты можешь пойти хоть в тапочках, а эти просто взять с собой и обуть уже в Айсберге, перед тем как войти в номер.
Её идея мне очень понравилась: ведь, чтобы взять с собой туфли, понадобится сумка, а значит – одной возможной проблемой становится меньше.
Соседки, тоже собирающиеся на работу, не заговаривали со мной, не поднимали глаз и скользили мимо, как тени. Не думаю, что это было проявлением равнодушия: скорее, они избегали меня как напоминания о том, что каждую из них в любой момент может постигнуть та же участь.
Чтобы не действовать им на нервы и не оттягивать неизбежное, я закинула дурацкие туфли в свою пляжную сумку (здорово, что теперь не придётся объяснять, зачем она мне нужна), обула кроссовки и повернулась к замершей рядом Алле.
– Ирэн сказала – третий люкс, да? Это на последнем этаже? Я одна пойду, не надо меня провожать.
Алла приоткрыла рот, собираясь запротестовать, но я не дала ей такой возможности.
– Не бойся: если бы я хотела что-то с собой сделать, у меня на это был целый день!
– Но Ирэн…
– Ирэн ничего не узнает. Какая ей разница, припрусь я к Ховрину сама или с тобой? Главное, что припрусь.
Наверное, Алле тоже хотелось, чтобы я поскорее исчезла с её глаз и своим обречённым видом не напоминала о нашем незавидном положении, о нашей полной беспомощности и бесправии.
– Вот. Выпей сейчас. И просто потерпи до утра.
Откуда-то сбоку появилась до этого не замеченная мною Ася, молча подала стакан с водой. Я взяла его, закинула таблетки в рот, отпила воды и, подхватив сумку с туфлями, повернулась к дверям.
Алла что-то сказала мне вслед, Ася, кажется, опять начала всхлипывать, но я не остановилась и не обернулась. Торопливо сбежала с крыльца, свернула за угол и только здесь, наклонившись к земле, торопливо выплюнула на траву обе не проглоченные таблетки.
К ожидающему меня, надо полагать, с нетерпением Ховрину я заявилась на пятнадцать минут позже назначенного срока: пришлось дойти по темноте до Русалкиной ямы и только потом подняться к Айсбергу. Третий люкс оказался пентхаусом, занимающим половину этажа: мой нынешний хозяин явно любил жить на широкую ногу. Дверь была приглашающе приоткрыта, внутри надрывался телевизор, так что стучаться я не стала. Просто перешагнула порог и, как была, в мокрых кроссовках, с которых сыпался морской песок, прошла дальше, в приглушенные золотисто-бордовые тона роскошного номера.
Ховрин возлежал на огромном диване посреди такой же огромной гостиной, освещённой лишь мерцающим камином и яркими южными звёздами, заглядывающими сквозь стекло прозрачного потолка. Он выглядел умиротворённым, крайне довольным жизнью и на меня взглянул почти благосклонно.
– Ну, вот и ты, дикарочка, – молвил Ховрин после того, как мы вдоволь насмотрелись друг на друга. Он – с дивана, сквозь клубы сигарного дыма, я – от порога гостиной. – Видишь, как оно получилось? Бегала ты, бегала, а всё равно ко мне и прибежала. И где сейчас добрый дядя Доннел? А нету дяди Доннела, наигрался он с тобой. А я, как и обещал, тут как тут. Теперь моя очередь играть.
Он начал приподниматься, и я напряглась всем телом, но Ховрин просто сменил лежачую позу на сидячую, не менее расслабленную. Ему явно хотелось растянуть удовольствие, вдоволь насладившись тем фактом, что я наконец-то в его руках. И дать мне возможность как следует это прочувствовать.
– Неплохо выглядишь, – Ховрин демонстративно медленно скользил глазами по моему телу, облачённому в дурацкое алое платье, почти не прикрывающее промежность и оставляющее открытой верхнюю часть груди. – Прошедший год пошёл тебе на пользу, теперь ты больше похожа на женщину. Вот только взгляд слишком наглый, но это я сегодня исправлю.
Мой взгляд наглым не был, он был просто очень спокойным и отстранённым: я по-прежнему наблюдала происходящее, как интересное, но далёкое от реальности кино. Однако для того, чтобы Ховрин начал заводиться, хватило и этого.
– Почему ты не в туфлях? – спросил он неожиданно резким, визгливым голосом, напомнившим мне нашу первую беседу в ресторане. – Я же велел передать тебе туфли!
Я качнула пляжной сумкой, которую держала в левой руке.
– Я принесла их с собой, сударь.
– Какого чёрта ты не пришла в них сразу?! Что за говнодавы на тебе… вот дерьмо, ты заляпала ковёр!
Перекресток
Проект «Поттер-Фанфикшн»
Фантастика:
фэнтези
рейтинг книги
