Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)
Шрифт:
Утром 14 апреля, раскрыв газету «Правда», писатель увидел заголовок «Товарищ Эренбург упрощает»; эту статью (в ней особенным нападкам подвергалась статья «Хватит!») по личному заданию Сталина написал начальник Управления пропаганды и агитации ЦК Александров. Сталин полагал, что, дезавуировав антифашистскую публицистику Эренбурга, которую пропаганда Геббельса сделала жупелом в глазах немцев, можно будет склонить их к сдаче Красной Армии. Был у этого замысла вождя и другой аспект. 29 марта 1945 года начальник Главного управления контрразведки СМЕРШ Абакумов на основе агентурных сведений проинформировал Сталина, что вернувшийся из Восточной Пруссии Эренбург в своих публичных выступлениях в Москве «возводит клевету на Красную Армию», обвиняя ее вторые эшелоны в мародерстве, пьянстве и насилии на территории Германии [548] . Верный себе, Сталин обвинил Эренбурга в насаждении именно того, против чего тот выступил. Еще одной политической задачей Сталина было показать советской интеллигенции, что никтов СССР не защищен, если даже всенародно любимого публициста, четыре года поддерживавшего боевой дух страны, можно росчерком пера исключить из жизни (после статьи Александрова Эренбурга в одночасье и повсеместно в СССР перестали печатать и рассыпали набор четвертого тома его «Войны»).
548
См.:
Эренбург был настолько обескуражен этой дерзкой несправедливостью перед самой победой, что написал Сталину о категорическом несогласии с неправдой:
«Прочитав статью Г. Ф. Александрова, я подумал о своей работе в годы войны и не вижу своей вины. Не политический работник, не журналист, я отдался целиком газетной работе, выполняя свой долг писателя. В течение четырех лет ежедневно я писал статьи, хотел выполнить работу до конца, до победы, когда смог бы вернуться к труду романиста. Я выражал не какую-то свою линию, а чувства нашего народа, и то же самое писали другие, политически более ответственные. Ни редакторы, ни Отдел печати мне не говорили, что я пишу неправильно, и накануне появления статьи, осуждающей меня, мне сообщили из изд<ательст>ва „Правда“, что они переиздают массовым тиражом статью „Хватит“ [549] . Статья в „Правде“ говорит, что непонятно, когда антифашист призывает к поголовному уничтожению немецкого народа. Я к этому не призывал. В те годы, когда захватчики топтали нашу землю, я писал, что нужно убивать немецких оккупантов. Но и тогда я подчеркивал, что мы не фашисты и далеки от расправы. А вернувшись из Восточной Пруссии, в нескольких статьях („Рыцари справедливости“ и др.) я подчеркивал, что мы подходим к гражданскому населению с другим мерилом, нежели гитлеровцы. Совесть моя в этом чиста» [550] .
549
Разумеется, эта брошюра была тут же запрещена.
550
П2. С. 337, 338.
Ответа на свое письмо Эренбург не получил. Его голос, звучавший всю войну, вдруг был повсеместно вырублен… Эренбург вспоминал: «Пожалуй, наиболее сильное впечатление статья Г. Александрова произвела на наших фронтовиков. Никогда в жизни я не получал столько приветственных писем. На улице незнакомые люди жали мне руку…» [551] .
Вот выдержки из нескольких писем того времени, полученных Эренбургом:
«Мы одни и только мы можем со всей глубиной нашей пламенной патриотической души понимать Вас так, как это есть в действительности. Для нас нет „упрощений“, мы сами все видели собственными глазами» [552] ;
«Прочитали мы на фронте статью Александрова „Товарищ Эренбург упрощает“; прочитали и удивились. Неужели т. Александров только и делает, что слушает немецкое радио и делает из него выводы. Пусть лучше послушает наш фронтовой разговор с немцами снарядами и танками. Вы пишите правильно, что Германия есть одна огромная шайка. Надо дать запомнить всем немцам и вообще всем, чтобы со страхом 100 лет смотрели на Восток. Я Вам писал в 1942 году. Сейчас пишу еще. Победа близка. В 1942 я был лейтенант. В 1945 я майор. Сижу под деревом и под хмурым небом немецким я, простой человек, выдержавший испытания 41 и 42 года…» [553] ;
«Читал все Ваши статьи. Читал и „Хватит!“. Читал статью т. Александрова „Товарищ Эренбург упрощает“. Разумеется, т. Александров говорит от имени ЦК и отражает линию партии, однако мой голос и голос моих товарищей с Вами… 26 апреля 1945» [554] ;
«Только Ваше перо, только Ваше огненное слово могут выразить радость наших сердец. А Вы молчите. Почему? Ведь вероятно весь Советский Союз ждет Ваших статей. Не нахожу слов выразить Вам свое пожелание всего Вам хорошего. 9 мая 1945» [555] ;
«Пишите т. Эренбург. Мы, пережившие 1941–1942 гг., знаем Вам цену, что никто другой кроме Вас не вложил столько труда, чтобы научить нас ненавидеть немцев» [556] ;
«Сегодня в 3 часа дня я слушала по радио статью Александрова „Товарищ Эренбург упрощает“. Я прочла Вашу статью „Хватит“… Неужели т. Александров думает, что своими вялыми строками он может на кого-нибудь повлиять? Кто он? Что он такое?..» [557] ;
«У т. Александрова никто не погиб от руки немцев? У т. Александрова нет жажды мести, убивать немцев собственными руками? Тов. Александров, вероятно, меньше видел и меньше пережил, чем Вы, чем я, чем те — другие, которые мыслят и чувствуют, как Вы!.. Мне хотелось бы сказать тов. Александрову, что тов. Эренбург не мальчик, он вовсе не думает уничтожать всех немцев, он хотел уничтожать фашистов. 22 апреля 1945» [558] ;
«Дорогой Илья! Родной наш боец, близкий нам всем человек!! Почему ты умолк, и не слышно больше твоего могучего слова?! Здоров ли ты?..» [559]
551
ЛГЖ. Т. 2. С. 468.
552
РГАЛИ. Ф. 1204. Оп. 2. Ед. хр. 2580. Л. 58.
553
Там же. Л. 81; письмо Георгия Кобыльника, пп. 06743.
554
Там же. Л. 133; письмо комсомольца Н. Г. Канищева, пп. 11944-А.
555
Там же. Л. 79; письмо инвалида труда из Арзамаса.
556
Там же. Л. 117.
557
Там же. Л. 141; письмо москвички А.
558
Там же. Ед. хр. 2581. Л. 52; письмо лейтенанта Д. Ройтмана.
559
Там же. Л. 10; письмо майора И. А. Чирейкина, пп. 83576.
Когда пришла Победа, Эренбургу все-таки позволили напечатать в «Правде» статью «Утро мира». Поехать в Берлин ему, разумеется, не предложили. Вспоминая Победу, Эренбург с честной горечью написал в мемуарах:
«Последний день войны… Никогда я не испытывал такой связи с другими, как в военные годы. Некоторые
Об этом думал ночью, когда погасли огни ракет, стихли песни и женщины плакали в подушку, боясь разбудить соседей, — о горе, о мужестве, о любви, о верности» [560] .
560
ЛГЖ. Т. 2. С. 481.
3. Судьба «Черной книги»
Первая статья Эренбурга, в которой говорилось о реальной опасности уничтожения еврейского населения на территориях СССР, захваченных Германией, была основана на свидетельствах очевидцев; она написана 12 ноября 1941 года для Совинформбюро и передана им за границу; в России — впервые опубликована нами в 2004 году [562] . Эренбург в ней писал: —
561
«Холокост» означает политику нацистской Германии, ее союзников и пособников по преследованию и массовому уничтожению евреев в 1933–1945 гг.; это слово стало употребляться с 1960-х гг. См. энциклопедию «Холокост на территории СССР» (М., 2011; руководитель проекта и главный редактор И. А. Альтман).
562
См.: В. С. 136–137. В 1942 г. Эренбург включил эту статью в подготовленный им сборник «Закал России», куда вошли статьи, написанные для заграницы и неизвестные в СССР, но издание его в СССР не разрешили. Однако он вышел по-английски в США в 1944-м (его суперобложка воспроизведена в иллюстрациях). В это американское издание, вышедшее в переводе Александра Кона с предисловием автора, вошли корреспонденции Эренбурга на Запад с 3 июля 1941 г. по 28 июля 1942 г. с добавлением нескольких его статей, напечатанных в СССР. Этот случай убеждал Эренбурга в том, что наиболее трудная задача — не распространение на Западе информации об истреблении гитлеровцами еврейского населения, а информирование об этом граждан СССР.
«На одной станции в центральной России я видел беженцев из Западной Украины. Среди них был старик еврей с большой белой бородой и голубыми глазами. Он молча сидел среди узлов и женщин, похожий на библейского пророка. Вдруг он встал, его глаза потемнели, длинные ногти впились в ладонь. Одна из женщин тихо сказала: „Он вспомнил“… Старик вспомнил, как в Виннице немецкий офицер убил четырехмесячного младенца, ударив его головой о чугунную плиту. Их много, еврейских беженцев. Им есть что вспомнить. Некоторые вырвались из городов, захваченных немцами. Они рассказывают страшные истории. Одного хасидского цадика немцы закопали живьем. Это было возле Коростеня. Из земли торчала голова и ветер трепал бороду. Цадик пел перед смертью, прославлял жизнь, и последними его словами было: „Зеленая трава долговечней Навуходоносора“… Возле Одессы пьяный румынский полковник устроил военные ученья: солдаты должны были стрелять в убегавших еврейских детей. В Прилуках немцы связали шестерых еврейских девушек, изнасиловали их и оставили голыми с надписью: „Уборная для немецких солдат“…» [563] .
563
Отметим также, что в январе 1942 г. Эренбург завершил работу над третьей частью романа «Падение Парижа», повествующей о разгроме Франции в 1940 г. В этой части упоминалось и о бесправном положении французских евреев, оказавшихся в зоне немецкой оккупации Франции (роман был издан в 1942 г., переведен во многих странах)…
Не получая официально никаких сведений об уничтожении гитлеровцами еврейского населения на захваченных территориях СССР, Эренбург в 1941–42 годах узнавал об этом из текстов немецких листовок, которые ему присылали и передавали во время его фронтовых поездок бойцы Красной Армии. Однако в первый период войны политически более важной задачей Эренбург считал разоблачение немецкого мифа, что Германия воюет не со славянскими народами России, а лишь уничтожает евреев. В этом смысле характерна его статья «Земля Пирятина» [564] , начинавшаяся так:
564
Красная звезда. 1943. 26 ноября; В. С. 528–529.
«6 апреля 1942 года в городе Пирятине Полтавской области немцы убили тысячу шестьсот евреев — стариков, женщин и детей, которые не могли уйти на восток. Почему немцы убили евреев? Праздный вопрос. Они убили в том же Пирятине сотни украинцев. Они убили в селе Клубовка двести белорусов. Они убивают в Гренобле французов и на Крите греков. Они должны убивать беззащитных, в этом смысл их существования».
(Далее в этой краткой, но емкой и пронзительной статье приводятся показания русского жителя Пирятина, которого гитлеровцы заставили закапывать расстрелянных ими евреев.)
Вторым мифом, уже не нацистского, а отечественного происхождения, с которым яростно боролся Эренбург, преодолевая упорное сопротивление партаппаратчиков, был миф о том, что евреи окопались в Ташкенте, а на фронте их нет. Подвигам еврейских воинов на фронтах Отечественной войны была посвящена статья Эренбурга «Евреи» [565] , напечатанная потому, что перед тем он напечатал статьи об участии в войне казахов, узбеков, татар и кавказцев. В феврале 1943 года Илья Эренбург на втором пленуме Еврейского антифашистского комитета (ЕАК), созданного в 1941 году во главе с народным артистом СССР С. М. Михоэлсом, предложил выпустить большим тиражом книгу о героизме воинов-евреев; но это предложение реализовано не было.
565
Там же. 1942. 1 ноября; В. С. 317–318.
С 1943 года, когда в СССР началось фронтальное освобождение оккупированных гитлеровцами областей, Эренбург регулярно выезжал в районы боевых действий. Ознакомившись со многими освобожденными от оккупантов районами, он осознал масштаб Холокоста на советских территориях и узнал о фактах активного и заинтересованного участия местных жителей в уничтожении еврейского населения. Эренбург пытался информировать читателей, но это встречало сопротивление цензуры. Наиболее жестким был цензурный пресс в центральных газетах; несколько меньшим — в журналах и для статей, отправляемых Совинформбюро за границу. Легче всего проходили еврейские материалы в газете «Биробиджанская звезда» (тексты этих статей Эренбург передавал и в ЕАК; переведенные на идиш, они печатались в московской газете «Эйникайт» и так становились известными читающим на идише).