Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе
Шрифт:
Я как раз закончила, и окинула ведьмака взглядом. Раны действительно затягивались, краснота сходила, и хотя Лера и оставался пока слишком бледным, он выглядел определенно лучше.
– Если у тебя есть какие травы, то могу еще воды нагреть. Заваришь. Или может мази целебные?
Мази должны быть. Определенно. Лерка бы не пустился в путь без такой важной вещи.
Кивнув хозяйке, присела возле сумок, и начала планомерно их перерывать, достав заодно для своего полубога сменные штаны и рубашку. Когда в очередной небольшой баночке обнаружился знакомый зеленоватый крем с ярким травяным запахом, я облегченно выдохнула. Именно
Стоило только зачерпнуть целительную смесь, как пальцы ожидаемо обдало холодом и начало покалывать. Я обработала все раны, уделив особое внимание той, что была на плече (но справедливости ради надо сказать, что и она уже не выглядела так страшно). Закончив, я вымыла онемевшие руки, и присела на лавку. Спину грела горячая стена печи, и очень хотелось поплакать... то ли от облегчения, то ли от жалости, то ли из-за пережитого страха... Но расплакаться не получалось. В груди свинцовой тяжестью замерла взведенная пружина, и курок не срабатывал. Не отпускало.
– Могу налить росянушную настойку. Будешь?
– спросила хозяйка, присаживаясь рядом, - Даже поддержу тебя, всё равно уснуть не получается.
– Средь бела дня?
– без особого интереса уточнила я, глянув в окно.
– Поверь, хуже моя репутация уже не станет.
– невесело усмехнулась женщина.
- А моя?
Хозяйка лишь хмыкнула.
– Ты ведьма, девочка. Нет у тебя репутации.
Очень странно было слышать подобное от местной жительницы, ведь я столько всего успела прочесть. Да и ведьмаки с ведьмами находятся под защитой самого Императора...
– Вы первый человек здесь, который говорит мне что-то подобное.
– заметила я в ответ.
Женщина внимательно присмотрелась ко мне. Взгляд её рассредоточился. Он блуждал по телу, над кожей, словно выискивая особую отметку.
– Аааа, так ты не местная?
– с утвердительной интонацией спросила она, наконец обнаружив что-то в районе моего правого виска.
Ясно было, что женщина эта не просто человек, но, не дав мне возможности задать вопрос, хозяйка поднялась. Бросив «Меня до вечера не жди», она бодрым шагом покинула дом. Я же, посмотрев на закрывшуюся за женщиной дверь, направилась к Лере.
Улёгшись возле своего ведьмака, молча рассматривала его красивый профиль, слушала дыхание и старалась расслабиться. Тяжесть на душе не пропала, но всё же через какое-то время я смогла задремать. Так, спящей, и застала меня хозяйка вечером по возвращении.
– Иди сюда.
– позвала она из соседней комнаты, выкладывая на стол свою добычу.
А стоило мне только подойти, скривилась:
– Нет. Так не пойдёт.
– поверх уже выложенных из корзины припасов полетел пучок сухих трав, - Ведьмак-то твой уже завтра на ногах будет, а ты допереживаешься сейчас... Вон аура уже поблекла.
– Вы ауру видите?
– Вижу.
– хозяйка глянула на меня хитро.
Улыбка эта, и лукавый прищур будто стёрли с её лица лет пять-семь.
Она же ведь совсем не старая. Не на много старше меня, наверное, лет тридцать с хвостиком...
– А знаешь что? Я, кажется, придумала, чем мы сейчас займёмся. Пошли в баню! Надо смыть с себя всё это...
Женщина не закончила, но так откровенно передёрнула плечами, что я поняла, ей тоже есть что «смывать». Мой полубог выглядел хорошо, раны затянулись и единственное, что ему сейчас нужно было - это здоровый сон. Поэтому
ГЛАВА 17
– Василиса, ну что за наивность? Ты веришь тому, что пишут в книгах?
Мы лежали на узких лавочках в крохотном темном помещении, куда свет закатного солнца заглядывал через маленькое окошко под низким потолком. Едва-едва пробиваясь сквозь клубы влажного пара, тонкий луч окрашивал их в приятные розовато-оранжевые тона. Баня у хозяйки оказалась очень скромная (на некоторых дачах «будки задумчивости» могут похвастаться большими габаритами, нежели это строение). Видно было, что её сколотили наскоро, в качестве временной меры. Только вот судя по тёмному налёту на досках, это «временно» растянулось на десятилетия. Помещеньице два на три шага всего и могло вместить, что две лавки да странного вида металлическую печь.
Сейчас, лёжа на прогретом дереве, я уверилась - Марика была права: баня - то что нужно. С каждым вздохом тепло пробиралось внутрь, расслабляя и наполняя покоем.
– Не всегда и не во всех...
– начала я, но хозяйка меня остановила.
– Не надо! Знаю я вас, землянок: у вас столько «но», и «если», что голова идёт кругом. Ты мне просто скажи, ты поверила написанному? Что ведовское сообщество в Гранях на особом положении. Ты поэтому решилась переехать?
– Ну, «переехать» я не сама решила, меня «перевезли».
– практически попой кверху.
– Да и Лера говорил...
– Лера твой слишком долго не был дома. К тому же то, что происходит в крупных городах, и то, как живёт глубинка, это абсолютно разные вещи.
– Марика поправила чалму, которую накрутила, чтобы голову не напекло, и объяснила, - Ведьмаков и ведьм боятся, Василиса. Всегда боялись, и будут продолжать бояться, хоть бы наш многоуважаемый Локловирей издал еще с полсотни этих своих приказов. Если в семье рождается ведующий, то его действительно с радостью отправляют на обучение. И радуются знаешь чему? Тому, что ЭТО будет находиться подальше. Ребёнок с силой - позор семьи, который может навлечь беду. Ведающих детей продают Империи, и продают как можно скорее. Знаешь какой был последний указ про ведьмаков? Не принимать младенцев младше шести месяцев отроду, и уменьшать на четверть размер выплаты тем матерям, что не кормили ребенка в эти первые полгода своим молоком. Они даже к груди не желают детей прикладывать, понимаешь? И, не плати Локловирей за ведающих серебром, нас было бы в разы меньше, а может и вовсе уже не было бы.
– Марика, это какой-то бред. Очень трудно поверить в то, что ты говоришь.
– нахмурилась я, хотя червячок сомнения уже прогрызал себе путь в моих мыслях, потому что до боли ярко перед глазами встала картина бранигонского побоища.
И магическое истощение Граней: ведьмак не врал мне и не приукрашивал, люди добывали тогда власть кровью и потом. И они чувствовали себя победителями долгих семнадцать лет, а потом лишились всего. Стоило только магии вернуться, и мир опять разделился на тех, кто «одарён», и, по праву рождения в более выгодном положении, и тех, кто нет. И хотя люди, со слов Леры, об этом уже и не помнят, но сомневаюсь, что их внутренний страх перед теми, кого меньше, но кто сильнее (и вытекающая из этого неприязнь, а порой и открытая ненависть) куда-то исчез. Да и повторись всё опять, разве не поступят они точно так же?