Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе

Остольская Дарья

Уже из-за деревьев он крикнул мальчикам, чтобы защищали, и не дали мне даже шагу сделать с поляны. «Мальчики» вняли словам, и уставились на меня не мигая, как два цербера. Даже не по себе стало.

Но надолго их не хватило, ибо голод не тётка, и ганатарцы вернулись к прерванному уничтожению местной флоры.

«Златоглазка! Ну сколько ж можно?!» требовательно толкнулся Мрак мне мордой в плечо.

– Подожди, торопыжка.
– ласково отпихнула я ганатарца, когда он попытался засунуть морду в сам мешок.

Мрак обиженно фыркнул, и посмотрел

на меня с таким укором, что не наблюдай я его резво скачущим по крыше храма и помахивающим рыбьим хвостом, наверняка бы устыдилась.

– Мрак, отойди. Встань рядом с Вихрем, посмотри, какой он терпеливый. Молодец.

«Молодец» лишь на секунду перестал планомерно перемалывать челюстями деревяшку, глянул на меня печально, дескать «Мы, умирающие, все такие тихие-мирные. Некуда уже спешить, не о чем кричать...», и продолжил трапезу. С ужасом опознав в этой самой деревяшке наши заготовленные для костра дрова, поняла что медлить дальше нельзя, а то ночью без огня околеем.

– Ладно... ужин так ужин.

Глядя на то, как, откинув крышку, я запустила руку в мешок по самый локоть, Мрак принялся нетерпеливо приплясывать. С другого конца поляны раздался звук глухого падения: Вихрь выплюнул полено, и отложив на потом творческий процесс сочинения собственной эпитафии, двинулся в нашу сторону.

Н-да... Доставать хафиров по очереди было бы плохой идеей, скорее всего меня не затопчут в желании заполучить ужин первым, но проверять как-то не хочется. Значит будем выдавать одновременно. Тем более ганатарцы уже и приплясывают почти синхронно, в трёх шагах от меня.

Скользкие хафиры уворачивались из-под пальцев, и когда удалось наконец ухватить одного, я радостно взвизгнула. Жеребцы вскинулись, подступив еще на полшага. И, казалось дело пошло... но схватив второго, я упустила первого, а вновь поймав первого, потеряла второго. Мне никак не удавалось одновременно удержать в руках двух огромных толстых беспрерывно извивающихся червяков (а еще я старалась вообще не думать о том, что это именно «огромные толстые беспрерывно извивающихся червяки», как и при предыдущих кормёжках, я старалась просто отгородиться от этой мысли

«Златоглазка!»

В ржании Мрака мне отчётливо послышался посыл моим предкам с обвинением некоторых небезызвестных девушек в криворукости. Молодой и горячий ганатарец уже сам был готов нырнуть мордой в воду, уверившись, что рыбак из меня, как из нимфы полководец. Вот только Вихрь не позволил: старший подцепил толстую прядь гривы младшего, и ощутимо дёрнул.

Мрак взвизгнул от неожиданности, и замер. Медленно повернувшись, и склонив голову до самой земли, ганатарец глянул на собрата волком. Прижав уши, вороной переступил с ноги на ногу, изготовившись мстить.

– Ты сейчас еще и без ужина останешься. Мрак, ну честно, как дитё малое.

Пристыдила я жеребца, не прекращая попыток выловить-таки этих проклятых червей.

Мрак же «стыдиться», похоже, не собирался. Но и без ужина оставаться не хотел, поэтому выпрямился и, гордо задрав подбородок, замер памятником. «Нас бьют,

а мы крепчаем» светилось неоновыми буквами у него поперек лба. И надпись эта поблекла только когда, чавкая и похрюкивая, жеребец принялся наконец-то за своего хафира.

Когда ганатарцы почти расправились с едой (а сделали они это молниеносно), вернулся Лера. В одной руке он держал две уже выпотрошенные и освежеванные тушки неизвестно кого, а другую, зажав в кулак, почти прижал к губам.

– ...да, Дак. И трактирщика возьми. Спасибо, друг.

Закончив разговор, Танилер выпустил из пальцев амулет.

– Всё в порядке?
– спросила я, подойдя ближе.

– Да. Дакраир разберется. Ужин, - протянул мне добычу ведьмак, - Подумал, что так тебе будет привычнее.

Наверное, если бы я ни разу не видела, как убивают животное, я бы не поняла этого жеста. Но я видела, еще в детстве, когда мы летом поехали с родителями к друзьям в деревню. Эту курицу я помню до сих пор, и это далеко не приятные воспоминания. Поэтому сейчас, глядя на мясо, которое выглядит почти как магазинное, я была очень благодарна моему полубогу за такое отношение. За то, что он заботится обо мне и продумывает даже такие ситуации.

– Кажется, мне очень повезло, - констатировала я, улыбаясь и обнимая ведьмака.

– А ты еще сомневалась?!
– притворно возмутился потомок Сиятельного.
– Между прочим я и готовить умею!

– Да ни в жизнь не поверю.
– подыграла я Лерке.

– Давай пари. Я приготовлю ужин, а ты меня поцелуешь. Не в нос. Не в подбородок. И не в ухо. Ты поцелуешь меня, как положено приличной невесте, в губы. Согласна?

– А если выиграю я?

– Ну, тогда мне придётся тебя поцеловать.
– расстроился ведьмак.

– Не в нос, не в подбородок и не в ухо?

– Догадливая, - улыбнулся Лера, наклоняясь ближе.

– Коварный.

– А с тобой по другому нельзя.
– выдохнул он у самых моих губ.

– Ужин?
– невинно уточнила я.

– Ну и кто из нас коварный?

– А с тобой по другому нельзя.
– вернула я шпильку.

На том и разошлись. Я к седельным сумкам, Лера к котелку.

Блюдо получилось... странное, но до безобразия вкусное. По консистенции что-то среднее: то ли слишком густой суп, то ли очень жидкая каша. Упругие зёрнышки вескина, злака, похожего на нашу перловку, густая ароматная подлива, кусочки мяса, душистые травы... Уммм! Я чуть язык не проглотила!

– Добавки?
– уточнил полубог, когда моя миска опустела.

– Да!
– возликовала я.

– Тогда я тоже потребую «добавки».
– предупредил Танилер, перехватывая у меня посуду.

И добавки он действительно потребовал.

После ужина, когда пари было проиграно.

Вот только дальше этого дело не зашло. Лера был непреклонен, и все мои неумелые попытки соблазнения (Господи, стыдно даже вспомнить!) разбивались о его решимость следовать правилам.

Дурацкие правила и упертый мужчина - это действительно фатальное сочетание.