Об истине
Шрифт:
«Не в состоянии уследить за своим потомством!»
«Мальчика лишили зрения, пока его отец бездействовал!»
И всё в таком же духе.
– Может, я опеку над ним возьму?
– предложил Миссэ.
– А наагасаху Вайришу и вовсе ничего не скажем...
– Ты с ума сошёл?!
– тут же окрысился Риалаш.
– Чтобы наша семья отдала кому-то своего ребёнка?! Мы не опустимся до подобного!
Миссэ на всякий случай сделал шаг назад. Но наагасах быстро успокоился и начал лихорадочно соображать.
– Так. Нужно проследить, чтобы он по пути в княжество никуда от нас не сбежал, - под
– Ни слова ему о том, что узнали! А то точно куда-нибудь слиняет. Хотя это ему удаётся хуже, чем отцу... Миссэ, ты теперь отвечаешь за его жизнь и следишь, чтобы он никуда не свалил.
Наг с готовностью кивнул. А Риалаш опять спрятал лицо в ладонях и застонал:
– Боги! Тридцать два года. Тридцать два года! Что с ним теперь вообще делать?!
В тот день путники так и не вернулись в порт на поиски корабля, следующего в Давриданию. Риалаш был совершенно выбит из колеи неожиданным открытием, а остальные просто переглядывались между собой.
– Может, жрец ошибся?
– осторожно предположил Доаш, когда Дарилла увела Риалаша наверх и в трапезном зале остались только он сам, Миссэ и Ерха.
– Может, - Миссэ пожал плечами. Он уже успел почти полностью оправиться от собственного разочарования и проникнуться сочувствием и к наагасаху Риалашу, и к наагасаху Вайришу, и к ничего не подозревающему Низкану. Последнего почему-то было жаль больше всего.
– Видать, сами боги судили ему оказаться на нашем пути, - пробормотал Ерха.
Миссэ и Доаш мрачно переглянулись. Им ли не знать, как любили боги играть жизнями смертных. Но отвечать старику они не стали.
Коротко посовещавшись, мужчины решили, что будет подозрительно, если Миссэ пойдёт ночевать в одну комнату с Низканом: наг же вроде как расстроен. Поэтому к бывшему вольному отправился Доаш, а Миссэ и Ерха заняли оставшуюся комнату.
Постепенно все звуки затихли, постояльцы закрылись в своих комнатах, а на землю опустился густой полог ночи.
Риалаш же ворочался на перине и никак не мог уснуть. Порой он прислушивался к звуку портового колокола, но отвлечься от терзавших его мыслей не мог. Дарилла, заняв место у стенки, уже клевала носом, хотя беспокойство за возлюбленного не давало ей уснуть до конца. В конце концов наагасах крепко стиснул её в своих руках и прошептал:
– Это может ещё оказаться неправдой.
Дарилла успокаивающе погладила его по обнажённой спине. Мышцы под её ладонями напряглись, и в следующий момент мужчина перевернулся и подмял её под себя. Девушка только и успела охнуть, как её придавило тяжёлым телом. Риалаш пристально уставился на её лицо. Глаза его слегка светились в темноте. От этого было самую малость жутко и очень волнительно. Мурашки взволнованно забегали по всему телу и собрались почему-то в солнечном сплетении.
– Дарилла, - тихо-тихо прошептал Риалаш, - ты же от меня не сбежишь?
– Зачем?
– удивилась девушка.
– Я и не думала от вас сбегать.
– Не думала...
– светящиеся глаза прищурились.
– Но уже сбегала.
– Эмм... Ну тогда я почти по делу сбегала, - смутилась Дарилла.
– Да и в тот момент я ещё не знала о ваших... твоих чувствах. Ты сам-то, наверное, о них не знал.
Риалаш не стал ничего
– Не поступай так со мной.
Дарилла облизнула пересохшие губы и уточнила:
– Это приказ или просьба?
– И то, и то, - голос наагасаха слегка повеселел.
– Смотря что на тебя больше воздействия окажет.
– Тогда буду считать это мольбой.
Дарилла захихикала, но тут же поперхнулась смехом, когда руки наагасаха поползли под её рубашку. Она не стала их перехватывать и гневно шипеть. Вместо этого чуть слышно пробормотала:
– А вдруг кто-нибудь услышит?
– Не услышит, - пообещал ей Риалаш и, прикрыв глаза, потянулся к её губам...
Глава 4
На следующее утро Доаш вместе с Ерхой сходили на пристань и выяснили, что последний корабль в Давриданию отбыл ещё два дня назад. Когда поплывёт следующий - неизвестно. Так что было решено пуститься в путь верхом до следующего портового города. Возможно, там им повезёт больше. Да и застоявшиеся лошади разомнутся.
Лонрас странники покинули уже после полудня, двинувшись вдоль реки на юг. Погода окончательно испортилась, и все четыре дня, потребовавшихся, чтобы добраться до Оледара, лил дождь. Он вымочил всю одежду и одеяла, и Дарилла, за здоровье которой особенно переживал наагасах, наконец нашла применение для подаренной шкуры. Та оказалась достаточно плотной, чтобы не пропускать влагу, поэтому три дня девушка ехала, натянув её на себя, как чулок. Лицо её торчало в одной из прорех, а с головы длинным капюшоном спускалась оставшаяся часть хвоста. Вид у Дариллы был донельзя комичный, и она знатно подняла настроение своим товарищам.
Правда, на воротах Оледара им всем стало не до смеха, когда стража отказалась пропускать за стены столь странно одетого «мальчика». Пришлось стягивать шкуру и показывать, что под ней вполне обычная одежда. Здесь уже поржали стражники, даже не спросив, где «паренёк» раздобыл такую диковинку.
В Оледаре странникам тоже не повезло. Ближайший корабль отправлялся на юг всего лишь через день, но он следовал только до ближайшего портового города. Через две недели из местного порта на юг должен был отправиться корабль до Смаши - самого южного нордасского речного порта. Но ждать две недели в городе никому не хотелось. Было решено провести два дня в Оледаре и потратить их на отдых и обновление некоторых походных вещей.
Под непрекращающимся дождём путники добрались до постоялого двора и наконец-то оказались под крышей и в тепле. Крепенький деловитый хозяин встретил их очень радушно: в это время года поток странников и купцов ослабевал, поэтому каждый гость принимался с распростёртыми объятиями. Лошадей быстренько отрядили на конюшню под присмотром племянника хозяина, а путникам выделили три комнаты и накрыли стол с горячим угощением у жарко парящей печи. Дарилла и наагасах быстро поели и поспешили уйти отдыхать («Как же, отдыхают они!» - ехидно пробурчал Ерха), так что обсуждение того, что именно нужно приобрести на торжище, проходило уже без их участия.