Об утверждении личности
Шрифт:
Съ другой стороны проблема свободы не разршается и православной догматикой, которую защищаетъ христіанскій соціализмъ. Утверждая свободу воли въ противоположность тмъ, кто исповдуетъ механическое міропониманіе, защитники христіанской догматики утверждаютъ въ то же время систему обязательныхъ нормъ, объективно извн данныхъ авторитетомъ божественнаго откровенія. Личность должна имъ подчиняться и даже въ идеал, въ преображенномъ мір, предполагается
Нео-христіанская точка зрнія, боле свободная въ отношеніи православной догматики, тмъ не мене не отрицаетъ объективности религіозныхъ нормъ и также харатеризуетъ свой идеалъ, какъ теократію. Одинъ изъ представителей утого направленія пишетъ: «Адогматизмъ, не разршающій намъ двигаться, открывать и утверждать, возстающій противъ всякаго прозрнія смысла вещей, противъ всякаго творческаго „да“, всегда догматиченъ, всегда застоенъ». Это торопливое возраженіе основано на глубокомъ недоразумніи, также какъ и возраженіе другихъ представителей той же богословской школы, которые навязываютъ намъ странныя идеи, предполагая, что мы ведемъ къ какой-то слпой и хаотической жизни и предлагаемъ разрушеніе ради разрушенія, анархію для анархіи.
Мы вовсе не отрицаемъ, что въ план мистическомъ жизнь возможна только на началахъ гармоніи, т. е. въ нормахъ, но мы отвергаемъ предположеніе нео-христіанъ, что возможно теперь, въ раціональныхъ формулахъ, опредлить природу мистическихъ нормъ и – что самое главное – мы думаемъ, что нормы мистическаго порядка тмъ и отличаются отъ нормъ эмпирическаго міра, что они созидаются нами самими, свободно. Жить въ Бог – это значитъ жить въ свобод, т. е. н? подчиняясь никакимъ нормамъ, а творя ихъ, осуществляя ихъ въ себ.
Но жить въ Бог – это значитъ жить не только въ свобод, но и въ любви, въ Эрос. Вотъ эта наша вра, основанная на изначальномъ волевомъ опыт, и опредляетъ нашу идею утвержденія личности, Она же и раскрываетъ для насъ ту истину, что мистическія нормы, т. е. Логосъ,находятъ себ аналогію въ нашей эмпирической личности не въ сфер нашего разума, какъ думаютъ нео-христіане, а въ сфер нашей воли, и только воли.
Наша личность утверждаетъ себя въ свобод; отсюда наше революціонное и анархическое отношеніе ко всякимъ вншнимъ нормамъ, которыя намъ навязываетъ эмпирическій міръ и въ частности механическая общественность.
Наша личность утверждаетъ себя не только въ свобод, но и въ любви: отсюда – наше созиданіе религіозной
И такъ, подведемъ итоги всему сказанному. Личность утверждаетъ себя волей. Проявляясь въ эмпирическомъ мір, личность встрчается съ антиноміей свободы и необходимости. Преодолніе необходимости возможно лишь чрезъ любовь, ибо Эросъ всегда чудотворецъ, всегда посредникъ между богами и людьми.
Стоя на почв мистическаго реализма, мы утверждаемъ себя не только метафизически, но и мистически; личность пребываетъ въ лон абсолютнаго начала, но и само абсолютное начало имманентно утверждаетъ свое бытіе въ личности, ибо личность становящійся абсолютъ. Личность стремится къ единству, но это единство не элементарно, а абсолютно: слдовательно, оно заключаетъ всю сложность и полноту бытія.
Личность утверждаетъ себя не въ уединенномъ индивидуализм, а въ томъ послднемъ и совершенномъ индивидуализм, который ищетъ себ выраженія въ общественности. Общественность ведетъ личность къ утвержденію только въ томъ случа, если она построена на началахъ свободнаго анархическаго союза въ любви. Общественность, построенная на началахъ права и принужденія, не утверждаетъ, аубиваетъ личность. Отсюда наше непримиримое и революціонное отношеніе ко всякой государственности и къ институту собственности.
Мы не ставимъ себ никакихъ ограниченій и не признаемъ никакого авторитета. Такъ и моральное начало не уводитъ насъ въ сторону «непротивленія злу насиліемъ». Поэтому наше отношеніе къ историческому процессу всегда активно.
Въ каждый моментъ исторіи мы опираемся на ту группу, которая не развращена политическимъ строительствомъ и революціонна по преимуществу. Мы тамъ – гд революція. Но мы не только разрушаемъ, но и созидаемъ, – но созиданіе наше всецло чуждо началу механическому. Наше творчество – творчество любви.