Обаятельный наглец

Волгина Надежда

– И что же способно заставить тебя улыбнуться?

– Извини, не веду списка. Улыбка – это эмоция, и ее не запишешь.

– Умничаешь, значит? – хмыкнул Михаил. – Ну-ну…

Больше он ничего не сказал, хоть Ника и явно ждала этого, судя по тем взглядам, что временами

кидала на него. Он же продолжал есть молча, но это совершенно не мешало ему разглядывать ее.

Нет, она даже больше, чем просто хорошенькая. Она красива и будит желание. До зуда в пальцах. Хочется смотреть на нее и смотреть, а еще лучше прикоснуться, чтобы окончательно впитать в себя ее образ. Эти ее волосы, ни светлые и не темные, зато с рыжим отливом. Как изящно смотрится ее личико в их обрамлении. И глаза – большие, глубокие, темно-карие. Такие темные, что не поймешь, что прячется на их дне. Только вот бледная она какая-то, а еще унылая. И унылость ее вымораживает.

– Так и будешь молчать? – невольно вырвалось у него.

– Когда я ем, я глух и нем. Знаешь такую пословицу? – усмехнулась Ника одними губами, в то время как глаза ее продолжали хранить серьезность.

– Не вышла из садикового возраста? – вдруг вспылил Михаил, чему и сам удивился. – Но тебе придется заговорить со мной.

– Даже так? Пытать меня собираешься?

– Вопросами, детка. А ты о чем подумала? Вот сейчас покончим с трапезой и займемся делом. Я буду задавать тебе вопросы, а ты – на них честно отвечать.

– И в честь чего? – посмотрела она ему прямо в глаза.

Странное чувство испытал Михаил от ее взгляда – в душу его словно просочилась капелька тепла, хоть

теплым взгляд ему и не показался. Но, наверное, всему виной цвет ее глаз – в свете бра он казался очень теплым, хоть и темным.

– А это часть развлекательной программы, на которую ты подписалась.

– Ты хотел сказать, на которую ты меня заставил согласиться шантажом? – презрительно скривила она губы.

– Не драматизируй, детка. Взамен я тебе готов подарить собственное приятное общество. И тоже могу развлечь тебя, только попроси.

– Еще чего! – резко отвернулась она. – Я сама себя умею развлекать.

– Неужели?..

Ведет себя, как ребенок. И рассуждает примерно так же. Смешно, ей-богу.

– И как же ты себя развлекаешь?

– Тебя это точно не касается! – выпалила она и вскочила из-за стола.

Михаил успел разглядеть на ее щеках румянец. Смутили ее, что ли, его вопросы? Но никакого пошлого подтекста он в них точно не вкладывал.

– Ты поел? – включила она воду и вытряхнула в мусорное ведро остатки спагетти со своей тарелки.

– Да, спасибо! – протянул ей Михаил свою тарелку, тоже наполовину пустую. – Соус вкусный, а вот все остальное не очень.

– Ну простите – кулинарные шедевры я точно не обещала, – съехидничала Ника, снова не глядя на него.

Последняя ее реплика заставила Михаила сделать кое-что из разряда запрещенного. Он приблизился к Нике со спины и прижал ее своим телом к раковине. Она вздрогнула и замерла, а на ее изящные кисти рук продолжала литься вода из крана.

Конец ознакомительного фрагмента.