Обделенные душой
Шрифт:
— С чего ты взял, что мне этого хотелось? — Она наконец поднимает на него взгляд — бесстрастный, как у игрока в покер. — Тебя когда-нибудь учили чистить винтовку?
— Нет.
— Иди сюда, покажу.
Уна показывает ему, как снять затвор и оптический прицел.
— Пивани научил меня стрелять, и я увлеклась этим делом, — рассказывает Уна. — Когда он приобретёт себе новую винтовку, он отдаст мне эту.
— А гитары? — спрашивает Лев. — Ты решила сменить специальность?
Уна по профессии — гитарный мастер.
— В моей жизни достаточно места и для того, и для другого, — говорит
— Мне очень жаль, что с Уилом так получилось, — наконец бормочет Лев.
Уна отвечает, помолчав:
— Они вернули его гитару. Не знаю, кто это — «они». Ни обратного адреса, ни объяснения, ничего. Я сожгла её на погребальном костре, потому что больше нечего было сжечь.
Лев не смеет произнести ни звука. Картина обращающейся в пепел гитары Уила так же страшна, как и мысль о его расплетении.
— Это не твоя вина, — говорит Уна. — Но если бы не ты, Уил никогда бы не пошёл в тот поход и тогда его не забрали бы орган-пираты. Нет, ты не виноват в случившемся, маленький братец, но как бы я хотела, чтобы ты вообще никогда не появлялся в нашей резервации!
Лев роняет ствол.
— Я очень сожалею. Я лучше уйду, хорошо?
Но Уна хватает его за руку.
— Дай мне закончить. — Она отпускает его. В глазах девушки блестят слёзы. — Да, я бы хотела, чтобы ты никогда сюда не приходил, но... После твоего ухода я не переставала желать, чтобы ты вернулся. Потому что твоё место здесь, Лев, и неважно, что там говорит Совет!
— Мне нигде нет места.
— Во всяком случае, там, в мире снаружи, действительно нет. И доказательство тому — что ты чуть не взорвал себя.
Леву не хочется разговаривать об этом. Не с Уной. Взамен он решает поделиться с ней кое-чем другим.
— Я никому не говорил об этом, но перед тем как пойти на поправку, я видел сон. Я прыгал по ветвям высоко в кронах деревьев.
Уна раздумывает:
— Какие это были деревья? Сосны или дубы?
— Ни то, ни другое. Это больше напоминало джунгли. Меня вело какое-то животное, пушистое такое.
Уна улыбается, поняв к чему клонит Лев.
— Похоже, что ты нашёл таки своего духа-хранителя. Кто это был — обезьянка?
— Нет. У него был хвост, как у обезьяны, но глаза слишком большие. Кто бы это мог быть?
Уна качает головой.
— Извини, я не очень подкована по части животных из джунглей.
И тут позади Лева раздаётся голос:
— Мне кажется, я знаю.
В дверях комнаты стоит Кили.
— Большие глаза, маленький рот, симпатичный такой зверёк?
— Ну да, вроде...
— Это кинкажу [21] .
— В жизни не слыхал про такого.
Уна тонко улыбается:
— Зато оно, похоже, слыхало про тебя.
— Я делал в классе доклад про кинкажу, — поясняет Кили. — Они очень симпотные зверюшки, но если тебе вздумается с ними пошутить — порвут в клочья.
21
Кинкажу —
Улыбка не покидает лица Уны.
— Маленький, хорошенький, но если что не так... Хм. Кого это мне напоминает?
Кили хохочет, а Лев строит недовольную мину.
— Я не хорошенький! — ворчит он.
— Дело вкуса, маленький братец. А теперь скажи-ка вот что: твой дух-поводырь дал тебе какое-то задание?
Лев медлит, а потом решает выложить всё начистоту, пусть над ним смеются.
— Думаю, он хотел, чтобы я сорвал с неба луну.
— Ничего себе! — смеётся Уна. — Удачи!
И она щёлкает затвором вычищенной винтовки.
21 • Кэм
В вашингтонский дом Кэма и Роберты так просто не попадёшь — требуется приглашение. На их обедах и приёмах полно мировых знаменитостей, политических деятелей и поп-идолов; и каждому хочется, фигурально выражаясь, урвать себе частичку Камю Компри. Иногда их внимание столь агрессивно, что Кэм пугается, не хотят ли они и в самом деле отщипнуть себе кусок на память. Они обедают с кронпринцем какого-то миниатюрного княжества, о существовании которого Кэм и не подозревал до того момента, когда на их пороге объявилась свита. Он проводит послеобеденный джем-сейшн ни с кем иным, как с самим Бриком Макданиэлом — суперзнаменитостью, имя которого прежде всего всплывает в голове при слове «рок-звезда». Кэм в таком восторге от этого артиста, что становится его ярым приверженцем — но когда они играют вместе, они звёзды одной величины.
Такая бурная жизнь — как наркотик: быстро привыкаешь и забываешь обо всём остальном. Кэму приходится напоминать себе, что он стремится не к этому. Весь этот гламур лишь отвлекает его от истинной цели.
«Но как свергнуть власть людей, обеспечивающих тебе такую экстраординарную жизнь!» — по временам спрашивает он себя в моменты слабости, как, например, тогда, когда Брик Макданиэл — подумать только, сам Брик Макданиэл! — просит у него автограф. Кэм понимает — он пытается оседлать торнадо; но со стихиями не шутят — может и засосать.
Придёт день — и вам выпадет счастье присутствовать на церемонии выпуска вашей пра-пра-пра-правнучки. Придёт время — и вы будете жить в памятнике архитектуры, насчитывающем пятьсот лет... и построенном через три года после вашего рождения. Когда-нибудь древние секвойи позавидуют вашему возрасту. Приостановитесь сегодня на мгновение и поразмыслите обо всех тех чудесах, благодаря которыми ваши жизни стали длиннее и увлекательнее. Мы, «Граждане за прогресс», постоянно заботимся об этом. С нашей помощью «когда-нибудь» превратится в «сегодня»!