Объединенные разумом
Шрифт:
И к тому же все они аномальны. Вместо того, чтобы двигаться по эклиптике, как все добропорядочные планетоиды, их общая орбитальная плоскость наклонена к эклиптике под углом пятьдесят девять градусов.
Физические характеристики Египетского скопления представлены в Дополнении к Основным Эфемеридам солнечной системы — справедливая мерка их значимости в большой звездной схеме. Но даже входя в состав малой группы, это скопление является настоящей глыбой. Гор, двадцати километров в поперечнике, — это один из самых малых астероидов, весьма неприметный экземпляр. Не более чем лишенный растительности клин черной скалы, не имеющий атмосферы, летучих веществ над поверхностью. Природа наградила его неправильной
Это идеальное место для уединения. Памятуя об этом, изоляционистская религиозная секта (сейчас уже забытая) давным-давно превратила Гор в изрешеченный червями сыр из черного кремния, полый внутри, с помещениями, соединенными тоннелями. Отражающие эхо внутренние залы с их неожиданно сворачивающими и спирально извивающимися коридорами были идеальным местом для полной изоляции и безопасности.
Или для тюремного заключения.
В одном из центральных залов Гора, меньше всего похожего на жилое помещение, сидели двое мужчин и две женщины: Кубо Фламмарион, Чен Дальтон, Татьяна Синай-Перес и Лия Рэйнбоу.
Фламмарион говорил уже очень долго, а остальные слушали с различной степенью внимания. Чен Дальтон ерзал и играл с тарелкой и вилкой, сидя напротив Фламмариона. Тетти смотрела вперед и вверх со скучающим безжизненным выражением лица цвета грязного мела, в то время как руки ее дрожали, как только она приподнимала их над столом. Единственная из троих, Лия ловила каждое слово, сказанное Фламмарионом.
— Но вы не можете. — Ее лицо было хмурым и разъяренным, и говорила она на стандартном языке солнечной системы настолько плохо, что Фламмарион понимал ее с большим трудом. — Вы совершенно не можете. Вы что, не понимаете, о чем я говорю? Я приглядывала за Ченом с четырех лет, с тех самых пор, как его мать продала его Боззи. Если я не с ним — он теряется — полностью.
— Он будет теряться вначале. — Кубо Фламмарион выглядел ничуть не счастливее, чем Лия. — Понимаешь, только вначале, а потом он ко всему привыкнет и с ним все будет в порядке. Принцесса Татьяна будет очень хорошо присматривать за ним.
— Чену нравится Тетти, — сказал Дальтон. — Это было самое сложное предложение, которое он произнес с момента их прибытия на Гор.
— Как она может заботиться о нем? — взорвалась Лия. — Посмотри на нее, ради Бога. Она наркоманка, все такая же, как и раньше. Она даже о себе не может позаботиться.
Тетти поуютнее уселась на стул и повернулась лицом к Лии.
— Что ты думаешь, я чувствую по этому поводу? Ты что, считаешь, что я хочу быть здесь? Не хочу. Я не хочу быть нянькой этого… этого слабоумного переростка, которого ты привезла с собой. Я ничего этого не хочу. Я просто хочу вернуться домой, обратно на Землю, подальше от этого богом забытого, богом проклятого, богом брошенного места. — Она наклонилась вперед и закрыла лицо дрожащими руками.
— Слабоумный? — воскликнула Лия. — Что ты имеешь в виду? Чен так же хорош…
— Не сейчас. — Фламмарион закрыл своей ладонью рот Лии. — Не драконь Тетти, разве не видишь, она не в себе. Попытайся думать о ней лучше. У нее сейчас синдром отмены Парадокса.
— Откуда вы знаете?
— Я испытывал это, я знаю. Поверь мне, единственное, о чем она сейчас может думать, это о том, как ей хочется уколоться.
— Укол для Тетти, — счастливо произнес Чен. — Тетти мой друг. — Он преодолел разделявшее их расстояние и крепко обнял ее.
Фламмарион удивленно уставился на него. Тесты, показавшие, что умственное развитие Чена находится на уровне двухлетнего ребенка, были перепроверены множество раз, и их окончательным выводом было просто усреднение многих фактов. Иногда казалось, что Чен не понимает ничего из сказанного
— Ну, как бы там ни было, я не желаю оставлять Чена, и вы не можете заставить меня, — сказала Лия, поднимаясь из-за стола. — Вы хотите сделать меня кандидатом в вашу дурацкую команду преследования? В таком случае, попробуйте принудить меня силой. Но если вы заставите меня убраться отсюда, я не буду сотрудничать с вами ни в чем.
Фламмарион аж взвился от нервного напряжения. Он получил от Мондрайна подробнейшие наставления касательно следующей части их разговора. Но он не был уверен, что сможет это выдержать.
— И насколько тебе дорог Чен?
— Дороже, чем кто-либо или что-либо. — Лия направилась в сторону юного блондина. — Он — все, о чем я забочусь. Я беспокоюсь за Чена больше, чем за любого человека на Земле, за ее пределами, или даже во всей вашей распрекрасной Звездной Группе. Вы задали очень глупый вопрос. — Она положила руки на Чена, будто он был ее собственностью.
— Вообще-то, это был не совсем вопрос, — фыркнул Фламмарион, — Я думал, что получу именно такой ответ. А сейчас слушайте меня, Лия Рэйнбоу. Неужели вам все эти годы заботы о Чене и любви к нему не было больно сознавать, что он никогда не будет развиваться как нормальное человеческое существо? Я не говорю о физическом развитии, я имею в виду умственную зрелость.
— Конечно, мне было больно. Это разбивало мне сердце.
— И разве ты не горевала, зная, что он всегда будет таким, что никогда не узнает тот мир, который познали мы?
— Я рыдала, засыпая над Ченом, тысячи раз.
Фламмарион встревожено посмотрел на Чена Дальтона. Он почувствовал себя неуютно, говоря о Чене, как будто того даже не было в помещении; хотя, конечно, Лия должна была знать, что делала, да и Чен не понял, что они говорили о нем.
Но вопросы произвели глубокое впечатление на саму Лию, и Чен заметил это. Он обхватил ее руками и прижал к себе.
— Вы старый глупец. — Лия моргала глазами, стараясь смахнуть с ресниц слезы. — Я плакала о Чене больше, чем даже о себе. Я часто думала, что поменяла бы все, что у меня есть, продала бы свое тело, отдала бы всю свою жизнь, если бы только таким образом я могла бы помочь Чену вырасти. Я и до сих пор так думаю, и сделала бы все, что угодно. Но только сейчас я уже слишком взрослая и могу осознать, что это безнадежное желание.
— Безнадежное, да? В таком случае, слушай меня, Лия Рэйнбоу. — Фламмарион наклонился вперед и конфидициально понизил голос, хотя кроме сидящих в комнате вокруг на семьдесят миллионов километров не было ни одной живой души. — Люди на Земле не знают всего, даже если им очень хочется в это верить. Так что слушай. Несколько лет назад человек, которого зовут Толков, создал на станции «Оберон» одно приспособление. Он намеревался использовать его в работе с чуждыми формами жизни, теми, которые в принципе могут быть разумными, но изначально стоят на грани между разумом и безумием. Установка довольно неплохо работала, и люди назвали его приспособление стимулятором Толкова. Было создано всего несколько моделей. Но на использование их на людях был наложен запрет. Единственное исключение — угроза Звездной Группе. Видишь ли, стимулятор повышает уровень умственного развития. Что-то вроде некоторых лекарственных препаратов, стимулирующих мозговую деятельность, но его действие постоянно.