Объединяй и завоевывай

Мэрфи Уоррен

— Я присоединяюсь, — подхватил Римо.

— В таком случае мы будем кружить над Мехико до тех пор, пока у нас не кончится бензин, — предупредила их стюардесса.

— Вряд ли.

— Бывают случаи, когда лучше умереть, чем влачить жалкое существование. Данное утверждение относится к пережившим бедствие мексиканцам.

— Вы имеете в виду землетрясение?

— Нет, Союз американских государств. Мы сильны духом и в состоянии пережить хоть сотню землетрясений. Стихийные бедствия, конечно, могут уничтожить наши тела, но и

только, а Союз подрывает гордый дух мексиканцев. У нас нет будущего, поскольку наши деньги теперь ничего не стоят.

— И все-таки вы не вправе задерживать североамериканцев при первой же возможности.

— Нортамериканос очень богаты.

— Думаю, они разорятся, если с них на каждом шагу будут сдирать деньги, — скорчив кислую мину, произнес Римо.

— Мы не станем больше ничего платить, — заявил Чиун.

— Вы получите только деньги на горючее, — добавил ученик.

Стюардесса удалилась, а минутой позже собственной персоной заявился командир корабля. Лицо его потемнело от гнева.

— Вам придется заплатить дополнительный налог, установленный Союзом, сеньоры, если вы, разумеется, желаете достичь земли.

Римо скрестил руки на груди.

— Что ж, валяйте, устраивайте авиакатастрофу. Я не против.

— Да, да, давайте, — поддержал его учитель. — Падайте на землю, если хотите. Нам наплевать. Вы и так замордовали нас своими налогами. В настоящий момент вы требуете крови у двух каменных идолов!

Капитан гневно замахал кулаками у них перед носом.

— Мексиканцы никогда не уступят проискам гринго!

— Никаких происков, между прочим, не было. Мы просто...

Но капитан уже развернулся и поспешил на свое место. Он с такой силой хлопнул дверью, что висевшие на крючках сумки и пакеты, казалось, вот-вот упадут на пол.

— Мы выиграли, — обрадовался Чиун.

— Вряд ли. Он слишком легко уступил.

Минутой позже «Боинг-727» опустил нос и устремился в пике. Надсадно завыли двигатели. Ветер со свистом огибал обтекатели моторов, крылья и прочие выступающие части авиалайнера. Тех, кто стоял, мгновенно швырнуло на пол или в кресла. Те, кто сидел, резко устремились вперед и едва не расквасили себе носы. Стюардесса как подкошенная рухнула на пол и, как ни старалась, удержаться за кресла не смогла и потому покатилась по проходу вперед, в нос корабля.

— Итак, станете вы платить налог Союза или нет? — осведомился командир по интеркому.

— Черт, — буркнул Римо и вскочил с кресла, да так резко, что привязной ремень не выдержал и порвался. За ним изумрудным вихрем рванулся Чиун.

Римо с силой ударил в дверь пилотской кабины. Оказалось, она заперта. Он уже сделал шаг назад, чтобы как следует пнуть, но его опередил мастер Синанджу. Вставив свой длинный острый ноготь в дверной замок, кореец повернул его влево-вправо. Замок щелкнул, и Чиун распахнул дверь перед учеником.

— Благодарствую, — отозвался тот и вошел в кабину.

Командир

корабля и его помощник распластались в креслах, как лягушки. Командир бросил ручку управления, передвинув ее до упора вперед. Глаза летчика были закрыты. Второй пилот непрерывно крестился.

Сквозь лобовое стекло Римо увидел горы, расположенные к северу от Мехико. Они здорово смахивали на зубы и со страшной скоростью приближались с намерением сожрать.

— Да вы с ума сошли! — крикнул Римо.

— Деньги или муэрте! Плати налог или тебе каюк! Да здравствует Мексика!

Римо вцепился в мочку правого уха командира, левой рукой ухватился за мочку уха второго пилота. Потом с силой сжал пальцы.

— Ай-ай-ай! — разом закричали мексиканцы.

— Выравнивайте самолет, а то хуже будет, — предупредил летчиков белый мастер Синанджу.

И с новой силой принялся давить на мочки — особенно туда, где проходил нерв, который теперь пульсировал и посылал в мозг сигналы тревоги. У пилотов сложилось впечатление, что их уши погрузили в концентрированную кислоту.

Плача от непереносимой боли, командир ухватился за штурвал и потянул его на себя. Самолет содрогнулся и задрал нос. Рев за иллюминаторами стих, двигатели скинули обороты. Еще мгновение — и лайнер выровнялся.

— А теперь отпустите меня, сеньор, — простонал летчик. — Я сделал так, как вы просили.

— Значит, кончили валять дурака? — уточнил Римо.

— Си. Да, сеньор.

— Будете сажать машину?

— Клянусь честью матери!

— Главное — посадите самолет, — бросил напоследок Римо, и они с Чиуном вернулись на свои места.

— Где, скажи на милость, был бы ты сейчас, если бы не моя посильная помощь? — проворчал старик.

— Наверное, заколачивал бы углы где-нибудь в Ньюарке, — рассеянно бросил Римо.

— Да я не о том! Ты был бы в лучшем из миров, если бы не эти элегантные Ножи Вечности, украшающие мои идеальные руки.

— О'кей. Согласен, я был бы в лучшем из миров. И тем не менее я не собираюсь отращивать ногти, как у Фу Манчи.

Чиун вновь занял место у окна, взглянул в иллюминатор и, убедившись, что крылья на месте, сложил руки в замок и спрятал их в широких рукавах кимоно.

Когда все наконец успокоилось, к ним снова подошла стюардесса.

— Заплатите хотя бы за ремень безопасности, замок которого вы сломали, — попросила она.

— Сколько? — вздохнул Римо.

— Тридцать американских долларов. Песо мы не принимаем.

— Цифры — странная вещь. Скажите, в какую сумму мне бы обошлась уплата дополнительного налога?

— Тоже в тридцать долларов, но это всего лишь совпадение.

Римо передал девушке три десятки и тоскливым взглядом проследил, как они скрылись в той же самой копилке.

— Никогда не любил Мексику, — пробормотал он.

— Дом никогда не опустится до того, чтобы предложить ей свои услуги, — подхватил учитель.