Объект номер 13
Шрифт:
Где-то я уже видел эту пластику раньше. Я бы подумал об этом внимательней, но она смотрела так тепло, что я потерялся в этом взгляде.
Она села мне на колени и нежно провела кончиками пальцев по моей щеке.
— Я сочту это предложение серьёзным, — шепнула она и поцеловала меня так нежно, что подозрительно закружилась голова. — Я хочу сказать…
Она замолчала на пару секунд, а после склонилась к моему уху.
— Я хочу сказать, что ари Фобос передаёт тебе привет.
Я дёрнулся, но тело пронзило болью. Все мышцы скрутило. Я рухнул на песок, и она нависла надо мной, всё так же нежно улыбаясь.
— Фобос поручил именно мне доставить эту посылку.
Облик Цветочка сползал с неё, как паршивая голограмма, обнажая бледную кожу, розовые волосы и глаза.
Я никогда раньше не видел её, но теперь — узнал.
— Ари Эрос, — пробормотал я сквозь стиснутые зубы. — Какая честь.
— Да, — она погладила меня по щеке. — Далеко не каждого поручают убить именно мне. У тебя в этом ряду будут весьма блистательные соседи.
Перед глазами плыло.
— Яд? — уточнил я.
— Токсин К19. Тот самый, что вводили нам при утилизации, — сказала она мягко. — Но адаптированная версия. Мы сделали её специально для наших техников и создателей. Нам же не нужно, чтобы всё кончилось быстро, правда? Это было бы неправильно. Учитывая то, что ты сделал. Нет, ты будешь умирать медленно, постепенно. И никто не придёт, об этом я позаботилась отдельно. Но знаешь что? Я решила быть милой. И оставить тебе звёзды. Ты сможешь смотреть на них, пока длится агония. Это намного больше, чем было у моих братьев и сестёр. Намного больше, чем было у меня. Намного больше, чем такие, как ты, позволяли нам.
— Я не… — глупо тратить последние, с трудом сказанные слова на оправдания. Но я не заслужил этих обвинений. Я не делал этого с ними. Моя совесть чиста — по крайней мере, здесь.
— Ты хочешь сказать, что отличаешься от наших создателей? Думаешь, что ты лучше их, потому что поддержал в своё время нас? Так я открою тебе секрет, Николай-Никки-Нико: ты — хуже. Ведь наши создатели не притворялись, что мы для них что-то значим, понимаешь? Мы были для них ресурсом, и это всего лишь честно. Мы знали, что никто за нами не придёт, потому что приходить-то — некому. Они не давали нам надежды на что-то большее. То, о чём мы могли только случайно слышать краем уха. Любовь, дружбу, или что там ещё бывает у людей. А вот ты… ты назвал Родаса другом, позволил ему поверить в это. И знаешь, это намного хуже, чем жёсткие инструктажи или отладки. Мне ли не знать — я специалист в пытках. Моральных в том числе. И порой переломанные кости, содранная кожа и агония физической боли намного проще, чем такое предательство.
Эрос улыбнулась.
— Ты сыграл ловко, — продолжила она. — Обмануть Родаса — это надо исхитриться. А уж пролезть ему под кожу, в кости, в голову настолько, чтобы он отпустил тебя, чтобы наплевал на правила и угодил в ловушку… Это очень талантливо. Особенно для такой паршиво скроенной модификации, как ты. Ари Фобос был зол на брата, да. Но куда больше он зол на тебя. Так что… Никто тебя не найдёт, а даже если и найдёт, то не сможет спасти — действие токсина необратимо. Дозировка рассчитана идеально, потому даже не мечтай о лёгкой смерти: ты будешь гнить здесь десяток дней, до самого конца оставаясь в сознании. На мой вкус, отличный финал для такого, как ты.
Я усмехнулся и прикрыл глаза. Сказать хотелось много чего, но…
— Пентхаус и коктейль.
— Что? — удивилась она.
На самом деле
— Ты ведь… исполнила мечту?..
Она помедлила, глядя на меня задумчиво.
— Интересный ты, Никки… Теперь я примерно понимаю твои методы работы. Впечатляет; возможно, я бы тоже на месте Родаса клюнула. А насчёт этого… Да, исполнила. У меня теперь свой пентхаус, и сад на крыше, откуда можно смотреть на звёзды, и множество окон с видом на столицу. Ещё у меня много роботов, но синие коктейли мне делают техники. Те самые, которые когда-то пользовались моим телом и телами других моделей моей серии. Зачем идти до специального заведения, если рядом всё есть?.. Вот. Теперь они работают на меня. И, если мне не нравится коктейль, или у меня просто плохое настроение — я их убиваю. И знаешь, оливка от этого становится ещё вкуснее.
Она встала на ноги.
— Заболталась я с тобой, Нико. Не стану больше отвлекать от агонии; добавлю ещё только одно: я вычислила Родаса. И да, твою подружку, Катерину, тоже. Дурочка засветилась на гонках, так что мне даже не надо тебя дополнительно пытать. Я только хочу, чтобы ты знал: она умрёт раньше тебя. И не так болезненно. Но, в последний раз закрывая глаза, помни: она умерла из-за тебя. Счастливо оставаться, Нико.
16
Счастливо оставаться…
Я смотрел вверх, тонул в непрекращающейся боли и думал: всё же, она и правда оставила мне звёзды. Так себе утешение, конечно — но лучше, чем вообще ничего.
Не то чтобы я удивился такому исходу.
Всё к этому шло с самого первого дня, с того момента, как серьёзный дядя забрал меня из пилотной учебки и сообщил, что теперь мне предстоит послужить стране в качестве шпиона. На моё мнение, конечно, любимая Родина при этом клала большой и жирный болт.
Собственно, я догадывался, что этим всё кончится, если (когда?) о моих способностях псионика станет известно. Потому-то надеялся проскочить. Благо подпольная лаборатория, где мне в своё время подкрутили гены, давным-давно сгорела синим пламенем. Кстати, действительно синим: Коля Коршунов, пирокинетик, мой сосед по палате и “самая успешная разработка”, напоследок устроил им именно такое фаер-шоу.
Сам сгорел тоже, правда. Но освободил остальных.
Теперь, спустя пару недобрых десятков лет, я чувствую себя идиотом. И, хуже того, предателем. Потому что должен был оценить жертву единственного на тот момент друга, который сдох ради моей свободы. Мне стоило использовать свои способности, чтобы навсегда исчезнуть со всех радаров и прожить обычную жизнь. Не знаю, какую. И как её живут. Разводить рыб? Программировать обучающие игры для детей? Менять богатых покровительниц, как перчатки? В общем, что угодно, кроме военной службы. Но… я был самонадеянным малолетним идиотом, привыкшим к насилию и категорически не приспособленным к мирной жизни. Военка тогда казалась единственным выходом; и я самонадеянно верил, что смогу легко скрывать свои “особенности”.
Говорю же, как есть — дурак. Наивный малолетка, воображающий себя персонажем из раритетных комиксов, считающий себя самым умным… И не представляющий, насколько жизнь сложнее.
Обламывать такой вот оборзевший молодняк — одно из главных развлечений кураторов из разведшколы.
Когда я туда попал, я понял довольно быстро, что это во многом билет в один конец. Некоторые выплывают, понятное дело… Но обычно — те, кто сделаны из соответствующего, хорошо плавающего при любых обстоятельствах материала.