Объект номер 13
Шрифт:
Предсказуемо напоролась на о-очень интересные взгляды ребят, отвесила самой себе мысленный подзатыльник.
Не о том думаешь, Кат. Не о том.
— Откуда вы знаете про альда?
— Птичка на хвосте принесла, — хмыкнул Кэп. — Жирная, политиканская, шибко важная птичка. Но важно не это.
— Н-да? — что-то чем дальше, тем меньше мне всё это нравится. — И что же тогда важно?
— Что у нас есть возможность убраться отсюда, пока и альданцу, и Волкову будет не до нас.
Что?..
“Родас!” — заорала я мысленно, пытаясь пробиться к нему через виртальную связь.
Сеть
Приплыли.
Крутанувшись волчком на месте, я рванулась к выходу… Но дорогу мне заступила Зара.
Я застыла.
— Ребят, я не знаю, что это за хрень, но сразу говорю: это плохая идея.
Они переглянулись.
— Кат, — позвал Кэп, — нас предупреждали, что ты можешь быть не в себе. Но учти: этот альд — сильный псионик. Он просто заморочил тебе голову.
— Это бред! — отрезала я. — Просто отпустите меня! Потом это обсудим.
— Ты никуда не пойдёшь.
34
Вот и приплыли.
— И что вы меня, силой остановите?
— Если надо — да, — Зара сжала кулаки механических рук. — Ты пойдёшь с нами, Кат. Подальше от альданского выродка. И этой планеты.
Зара напряглась, как бы намекая, что кочевряжиться не нужно.
Она у нас вообще любительница модификаций. Мужские гормоны, механические руки, усиленный позвоночник и прочие прелести. Столкнуться с Зарой на ринге — очень плохая примета. К перелому и нескольким часам в воскрешалке, да-да.
Но даже не в этом проблема.
Я стояла перед ними, чувствуя, как моральная усталость прибивает к полу.
Мои ребята. Те, ради кого я в это ввязалась. Те, с кем без вопросов шла на смерть. Моя единственная настоящая семья. Те, с кем вместе месили грязь, висели в невесомости, терпели перегрузки. Те, кто всегда прикроет спину.
Они… предали меня?..
Думаю, на морде у меня нарисовалось нечто эдакое. Почти наверняка. Потому что даже Зара, эмоциональный диапазон которой колебался где-то между крокодилом и киборгом, нахмурилась и вроде как слегка стушевалась. Даже ссутулилась слегка, что в исполнении накачанной, плечистой и внушительной двухметровой лётчицы выглядело немного… оригинально.
Я бы поржала, не воняй ситуация замокшими носками.
— Ты прости, — сказала Зара, — но ты, когда в себя придёшь, ещё спасибо скажешь. Ясно?
— Спасибо, — фыркнула я. — А теперь давайте по порядку: с чего вы вообще думаете, что со мной что-то не так?.. Ладно вы все, допускаю. Но Кэп, при всём уважении, уж ты-то прекрасно знаешь про мою пси-устойчивость. Так откуда чудные идеи?
— А ты сама подумай, Кат, — затараторил Балбес, — внимательно подумай! Может, мозги заработают…
— Кат, — прервал Кэп, делая шаг вперёд. — Ты сейчас, пожалуйста, успокойся. И вот о чём помозгуй. Ты ведь знаешь, кто такой генерал Родас?
— Предположим, — кажется, начинаю понимать…
— Значит, тебе известно, например, про взорванные центральные планеты системы Гвада, сражение в секторе Б-115, убийство королевы… И о прочих подвигах этого мутантского урода
Хороший вопрос.
— Будь на твоём месте какая-то тупая курица, помешанная на сказочках о любви, или поклонница ксенофилии, или работница орального-генитального фронта вроде Стеллочки — я бы вкурил. Честно. Мог бы даже поверить, если бы мы говорили о малолетке из гражданских, которая по жизни ещё не видела всякого. Но ты? Если ты защищаешь его, то ты не в себе, Кат. Ах да! Ещё вспомним, что этот альданец — сильнейший псионик неведомомохнатого уровня. А твоя устойчивость, как любая пси-характеристика, имеет свои пределы.
И вот тут как бы не поспорить. Да я так и сама верить начну, что на меня повлияли!
Только вот это Родас.
И точно, он ни в каком месте не пушистая зайка. Я вполне уверена, что список его жертв не-радует огромным количеством цифр… Только вот мой — тоже.
Потому что на войне, внезапно — ха! — убивают. И все мы убийцы. Так вот оно всё устроено: за одно и то же на гражданке сажают, а на военке награждают. И что хочешь, то с этой правдой и делай.
Родас монстр, это правда. Ужасное оружие, выращенное в лаборатории…
А ещё он — просто парень, который ни буя не знает про нормальную жизнь. Но старается узнать, по мере сил.
Я видела, что он такое. Помню и веселье на пиратском корабле, и как сама корчилась на полу, задыхаясь.
Знаю, на что он способен.
Но ещё я помню… дефект. В разных его проявлениях. И эксперименты. И жертв, которые “кричат” в ментальном диапазоне. А ещё — плотную кожу под пальцами, волосы, похожие на проволоку, уязвимость в глазах, ладонь, прижатую к моему сердцу… Может это всё быть уловкой, игрой, притворством? Ну хз, что уж. В теории так-то да. Но на то она и теория, чтобы допускать всё подряд. А вот на практике ничего ни с чем не сходится. Потому что на кой оно ему, простите, надо? Ладно бы я была сверхполезной шишкой, со связями или чем-то в этом роде; знала много, с меня пользу можно было поиметь, уникальностью отличалась… Тогда ещё был бы смысл во всём, что произошло после штурма пиратского корабля. Но нет во мне ничего, ради чего можно было бы так кочевряжиться! Разве что пси-устойчивость. Но, если совсем уж честно, способность это редкая, но таки не уникальная. И даже если так, то логичней было бы сунуть меня в крио, чем возиться, лечить и вот это вот всё.
Не сходится. Только вот ребята вряд ли мне поверят, по крайней мере, быстро. А значит…
Актриса из меня так себе, конечно. Но, если очень надо для дела, то можно и расстараться.
Я демонстративно нахмурилась, изобразив не то туалетные потуги, не то работу мысли.
— Не может быть!
— Подумай сама, — в голосе Кэпа звучало сочувствие. — Ты должна понимать, что в этом во всём что-то не так.
Да, не то. Прямо чувство дежавю.
“С тобой что-то не так! — сказала мать. — Нормальные девочки заботятся о своей внешности! Да что там — нормальные люди! А ты…”