Объект подлежит уничтожению
Шрифт:
— Ваш список, 2104
Эванс протягивает мне чек-лист задач. И я чуть удивлённо приподнимаю брови. Первым пунктом стоит уборка реактивов. А после — работа с капсулами. В графе значится, что сегодня день активации объектов.
— Что ж… Я жду от вас полный отчёт, объект 2092. — Блондинка разворачивается и идёт к выходу, но у лифта останавливается, и оборачивается ко мне. — А что касается вас, 2104, я лично буду в составе комиссии на ваше двадцатилетие.
Створки лифта закрываются, и я наконец-то выдыхаю. Этот высокомерный тон Жаклин и её уколы в мою сторону переходят рамки дозволенного. Но разве кто-то поверит
Подхожу к столу и начинаю осторожно убирать реактивы на поднос. Итан так и стоит у капсул, рассматривая содержимое голубоватых вод. Его взгляд не выражает ровным счётом ничего. Лицо расслаблено, а руки покоятся в карманах брюк. Я не знаю, как теперь стоит общаться с ним. Два дня назад мне казалось, что мы смогли найти общий язык. А теперь, когда его эмоции под блокировкой, я совершенно не знаю, как должна разговаривать с ним.
— Эшли, ты знаешь, что личные сообщения недопустимы? Система отслеживает их.
Я практически роняю поднос на пол. Столь неожиданное обращение заставляет внутри всё сжаться до размеров атома. «Он снова назвал меня по имени»
Эванс оборачивается, а на его губах скользит привычная улыбка. Я же готова сползти сейчас на пол. То, каким он казался отрешенным при разговоре с Рид — убивало меня. Но сейчас, встречаясь с привычным для меня взглядом, я чувствую облегчение.
— Прости…
Он подходит ближе, а я замираю, не в силах отвести взгляд в сторону от этих бескрайних голубых омутов.
— Не делай так больше, хорошо? Иначе попадешь на перезагрузку. А мне нужен помощник, который будет способен думать и поддерживать разговор, а не только беспрекословно исполнять указания.
Он отходит к панели, вводя какие-то символы. А я так и стою, стараясь унять эту дрожь под ребрами.
Когда с первым пунктом задач на сегодня покончено мы с 2092 подходим к той самой части лаборатории, которую я видела лишь через стекло. Итан вводит код доступа, и прозрачная дверь отъезжает в сторону. В этом помещении гораздо теплее, чем в других частях города. Я с недоумением смотрю в сторону капсул, которые, кажется, постоянно стоят на подогреве. Эванс, проследив за моим взглядом, будто читает мысли.
— Для нормального развития, необходимо поддерживать постоянную температуру и следить за датчиками. Сегодня важный этап. Мы отключаем два десятка капсул. Большую часть работы выполняют сотрудники этого блока. Наша задача — контролировать общий ход.
Я обеспокоено сжимаю пальцы. Никогда раньше не присутствовала на моменте появления на свет человека. Этот процесс всегда казался мне чем-то очень сокровенным, тайным. Киваю головой, потому что не могу и слова из себя выдавить. Наблюдаю, как молодая девушка, сотрудник этой части, уже подходит к прозрачной камере. Я впервые вижу это вблизи.
Стеклянные стенки капсулы чуть отъезжают в стороны, и только сейчас я замечаю, что сам плод находится в подобии пузыря. Абсолютно прозрачная тонкая прослойка отделяет голубоватые воды от внешнего мира. Лаборантка набирает код. И я едва ли не вскрикнула, когда плод резко дёрнулся. Одно точное движение скальпеля, и тонкая стенка пузыря разрывается, выплескивая жидкость наружу. Та стекает в желобок, собираясь в бурный поток, подобный реке, смешиваясь с такими же водами из
Звук системы экстренного оповещения наполняет помещение. И мы с Итаном срывается в другой конец лаборатории. Там, где одна из капсул сейчас горит красным.
— Что здесь?
Девушка лаборант абсолютно безэмоционально рассматривает маленькое тельце, которое не подаёт признаков жизни.
— Видимо, брак.
Блондинка пожимает плечами и поднимает крошечного синеватого младенца за ногу, словно тот — кусок мяса. И в тот момент, когда она подносит его к мусорному контейнеру, во мне что-то взрывается. Щелкает.
— Стой! Да что же вы делаете?
Я забираю ребенка из рук лаборантки, укладывая его обратно в капсулу. Итан, будто без лишних слов понимает мои действия, тут же помогая. Я никогда не проводила реанимационные действия. Только видела однажды что-то подобное в учебном материале. И то, это было очень мельком. Поэтому дальнейшие действия просто делаю по наитию.
Приоткрываю рот младенца, осторожно убирая ком слизи, блокирующий носоглотку, маленькой грушей, которая оказалась под рукой, среди прочих инструментов. Итан подключает аппарат, который всё-таки фиксирует сердцебиение. Хоть и очень слабое. Сбрасываю халат, укрывая ребенка и укладываю его на спину, стараясь придать ему необходимое положение. Пришлось даже чуть свернуть халат на подобии валика и подложить под плечи малыша. Итан также сбросил свой халат, обтирая им влажную кожу тела и головки малыша. Мужчина поглаживает крошечное тельце в попытке вернуть тепло и восстановить кровообращение. Частота сердечных сокращений всё ещё низкая, а дыхание так и не восстановилось. Единственное, что приходит мне в голову в данный момент, глядя на беспомощного младенца — желание спасти его.
Хватаю одну из первых попавшихся трубок, которая была необходима для жизнеобеспечения плода в капсуле:
— Какая из них с кислородом?
Итан быстро соображает, что я собираюсь делать.
— Сейчас. Надо подключить ИВЛ. В капсуле эмбрионы не дышат, лёгкие раскрываются только после пробуждения.
Он подключает ещё один прибор, а я в панике оглядываюсь по сторонам. Полное безразличие. Остальные работники исполняют свою работу и даже не обращают внимание на происходящее. Даже та молоденькая девушка, которая только что отключила этого ребенка — просто ушла к следующей капсуле. Им всё равно! И только в голубых радужках напротив вижу такое же неприкрытое рвение спасти эту кроху.
Прижимаю маленькую маску к лицу малыша, и спасительный кислород поступает в трубку. Несколько минут мы не отводим взгляд от крошечного тельца, которое теперь не кажется таким бледным. Пока я дрожащими пальцами осторожно прижимаю обтуратор к лицу, Итан приносит ещё несколько разных датчиков, подключая их к маленькому человечку. И только спустя двадцать минут, когда показания стали достаточно стабильны, а сатурация достигла ста процентов и держалась на этом уровне, Итан осторожно прикоснулся к моим онемевшим рукам.