Объект "Убежище"
Шрифт:
Открывал ворота и проводил вынужденную разгерметизацию убежища Добрыня единолично примерно в шесть утра второго апреля. Правда вначале выслушал истерику со стороны Танюшки.
— Не пущу! Там радиация! Я запрещаю тебе, — встала она в проходе к лифту.
— Михаил, Виктор, сопроводите девушку в жилой коридор, — повернулся Добрыня к помощникам.
— Я запрещаю! — аж сжала кулачки раскрасневшаяся Танюшка.
— Татьяна, тему наших личных взаимоотношений разберём позже, без присутствия большого числа зрителей, — совершенно
— Папа, почему он меня не слушает? — обернулась Танюшка к Олегу Геннадьевичу.
— По той причине, что я вырастил из тебя эгоистичную дуру, — пожал плечами главный инженер. — Парни, справитесь? Мне не до капризов дочери, — уточнил он у охранников.
— Я вам не прощу. Я не дура! Там радиация, — продолжала выступать Танюшка.
Михаил с Виктором, не обращая внимания на её вопли, буквально унесли девушку в девятый коридор. Не в третий, где она проживала в апартаментах Добрыни, а явно к маме на воспитание.
— Всё, все на связи, — погнал нас Илья в сторону дежурки.
Олег Геннадьевич же до последнего лифта должен был сопроводить Сан Палыча и Добрыню. Дальше с дедом связь только по рации.
Запаса воды в его питьевой системе было два литра. Ещё литр какой-то жидкости с мультивитаминами и чем-то там ещё. Полноценного питания не предусматривалось. На этих запасах Сан Палыч мог продержаться снаружи порядка четырёх-пяти суток. Лучше бы ограничиться несколькими часами, но что-то прогнозировать сложно.
— Прошла расстыковка, — встретил нас в дежурке Сашка переданной Тишининым информацией.
Теперь ожидание порядка трёх часов. Плюс-минус четверть часа. От того, каков был импульс отстыковки, зависит не только направление, но и скорость движения аппарата.
Михаил и Виктор, передав Танюшку в надёжные родительские руки, вернулись к дежурке. Отчитались и заняли пост снаружи. Это чтобы никто не мешал диспетчеру и Илье следить за событиями. Я в этой компании оказался по старой дружбе и ещё потому, что Сан Палыч всё же мой работник. Мне с ним вести переговоры. Пока же отчитывался Добрыня. Они ещё не все лифты преодолели и даже не вышли в тоннель к бульдозеру.
— Проверили, заводится. Горючки доверху, — вскоре передал Сан Палыч.
Скафандры они наденут, когда пойдут открывать ворота. Можно было не спешить, но Добрыня хотел вывести бульдозер заранее, чтобы проверить местность.
Через два с половиной напряжённых часа, Илья дал отмашку:
— Начинайте, — сообщил он Добрыне. — Тишинин включил тормозной двигатель. Связи с ним больше нет.
Сашка перенастроил на один из мониторов камеру, где было видно, как Добрыня вначале отодвигает брезентовую штору, а затем поворачивает ручку-колесо ворот. Открывались они у нас внутрь и то, что бульдозер понадобится, сюрпризом не стало.
Я ориентировался на фигуру Добрыни. Примерно по пояс выход был завален мусором.
— Деревья
— Сажа, грязь, — дополнил я.
Из камеры, установленной в кабине бульдозера, это препятствие серьёзным не выглядело.
— «Он сказал поехали», — съюморнул дед и двинулся вперед. Подцепить слой мусора и отбросить его в сторону труда не составило.
— Три зиверта, — раздался в рации голос Добрыни.
Сам он, стоя перед стационарной камерой, похлопал себя по запястью, где был закреплён дозиметр.
— Накопилось там дряни, хорошо, что её бульдозером уберём, может, такой фон из-за мусора, — прокомментировал Сашка.
Добрыня начал закрывать ворота. Связь с дедом велась по рации. Вообще-то и камера продолжала транслировать картинку.
— Сан Палыч, не молчи, что там? Тебе же лучше видно.
— Херово видно с этой вашей скафандрой. Нос чешется, — проворчал дед, но всё же добавил: — Мусором дорогу занесло, но я его весь разгребать не буду. Проеду поверху.
— Опиши мусор, — попросил я. — Через камеру кажется, что это в основном деревья.
— Обугленное всё. Что-то чёрное, что-то как сажа. Не твёрдое, — уверенно вёл бульдозер Сан Палыч в ту сторону, где был офис. — Домишко почти не смыло. Вам видать?
— Угол не тот, — ответил я.
— Крыши нет, стены остались.
— Хороший ориентир, — подбодрил я Сан Палыча. — Уточни, проезд во все стороны доступный?
— Доступный, куда скажете, туда и поверну, — заверил дед.
— Минут пятнадцать-двадцать осталось, — довёл я до него.
Примерно через те же четверть часа в дежурку успел вернуться Добрыня. Надеюсь, что он добросовестно отмылся в душевой. Иначе Танюшка всех затюкает, что её мужчина пострадал.
— Что слышно? — был первый вопрос Добрыни.
— Приземлился? — высунул голову из коридора Михаил.
— Дверь закрой. Ждём, — ответил раздражённо Илья.
На нервах все уже были. Так-то Тишинин прав. Мы его тело и лет через двадцать пять сможем отыскать, но хотелось бы в ближайшее время и без трагедий. Очень уж интересные сведения он нёс с собой.
— Есть сигнал! — неожиданно выкрикнул Сашка. — Есть связь через спутник!
— Фиксирую координаты точки, — ответил Илья.
— Сан Палыч, приземлился. Скоро дадим координаты, — оповестил я деда.
— В зад себе засунь те координаты, — ответил он мне. — Я тебе что, мальчик? Говори толком куда ехать. Я же этот район хорошо знаю. По силуэту гор найду место.
— Сейчас, — ответил я, посмотрев вопросительно на Илью.
— Куда-то севернее от нас, — пробормотал он. — Накладываю на карту с населенными пунктами, если деду так проще.
Распечатанных карт мы ему выдали несколько. Общая и более крупного масштаба с разными вариантами и сеткой координат. С поселками и городами заламинированный вариант карты тоже был.