Объект «Зеро»
Шрифт:
– В таком скафандре мои предки весь мир завоевали, – с ехидцей в голосе ответил Цендорж. – Человек это. Но не наш, не колонист, да.
В разговор влез Миха. Хрипя и брызгая слюной, он понес какую-то околесицу про гуманоидов, про стэлменов, которые-де с ними уже встречались, про Ники Каттера…
Краем уха я слушал их тихий спор, разглядывал медленно едущее вокруг вершины холма существо. Его прыгун вез за собой тележку на двух высоких колесах, на которой возвышался темный цилиндр сантиметров семьдесят в диаметре и метров двух высотой. Наездник сидел в своем кресле, понукая мохнатого скакуна с помощью веревочных вожжей. Все это сопровождалось тем самым мелодичным звоном, что так удивил нас поначалу. Скорее всего, звенели те самые заостренные полосы, торчащие над
В голове моей проносились строчки из дополнения к Уставу ВКС, а точнее – из обязательной инструкции Военно-Космических сил, озаглавленной кратко и емко: «О контакте с внеземным разумом». Там много чего было понаписано, но главное я запомнил четко: «Если в случае встречи с представителями иного разума военнослужащий/ие ВКС не имеют уверенности в силовом превосходстве, необходимо избегать прямого контакта до момента, когда это превосходство будет достигнуто».
Говоря по-простому – пока у нас не будет уверенности, что мы сможем гарантированно завалить этого песняра, обнаруживать себя мы не имеем права.
И сразу стало легко и понятно. Все же устав – великая вещь. Гражданские этого оценить не могут, да и не смогут никогда, а вот для тех, кто в дерьме по уши, воинский устав да бог на седьмом небе – главное подспорье.
– Цыц! – я осадил разошедшихся контактеров и вкратце обрисовал им план действий. Мы будем следить за наездником до тех пор, пока он не выкажет своих намерений. Едет гуманоид тихо, и в случае, если ему вздумается направиться в сторону Перевала, мы сумеем незаметно обогнать его и подготовить встречу согласно инструкции: «…когда это превосходство будет достигнуто».
– Так он же один! – хмыкнул Панкратов. – Чего он нам сделает? Если что – сдернем с прыгуна и свяжем.
– Нет! – я решительно помотал головой. – Мы не знаем, какими технологиями располагает его цивилизация. Тут масса вариантов – от неизвестного нам оружия до опять же неизвестных средств связи. Вдруг острия – это антенны какого-нибудь передатчика, использующего неизвестный нам принцип связи? Мы к нему, а он посылает сигнал своим, и через час тут уже целая армия…
– Ага, – не сдавался упрямый Панкратов. – Армия верхом на прыгунах. Ха-ха. Ясно же видно, что технологически этот парень не круче средневекового рыцаря. И не скафандр на нем, а доспехи. Цендорж вон сразу понял…
Всадник неожиданно замер, повернул голову в шлеме и посмотрел в нашу сторону.
– Ти-ише! – я приник к земле, рядом вжались в бурьян и колючки остальные.
Некоторое время поозиравшись, гуманоид что-то произнес, тронул прыгуна и начал спускаться с холма. Вскоре до нас долетело его заунывное пение.
– Погоди-ка, начальник… – изумленно сказал Миха. – А сонга-то того… наша сонга-то!
Я уже и сам разобрал в невнятном бубнеже вполне понятные и даже знакомые русские слова:
Пробираясь до калиткиПолем вдоль межи,Дженни вымокла до ниткиВечером во ржи.Очень холодно девчонке,Бьет девчонку дрожь,Промочила все юбчонки,Идя через рожь.Если кто-то звал кого-тоСквозь густую рожьИ кого-то обнял кто-то,Что с него возьмешь?И кому какое дело,Если у межи,Целовался с кем-то кто-тоВечером во ржи…И кончилась песня.
У певца явно были проблемы со слухом, он перевирал даже свой собственный самодельный мотив, но слова-то, слова!
– Это Роберт Бернс. Безо всяких сомнений… – тихо произнес я.
– Перевод Маршака, – блеснул эрудицией Панкратов. – Ни хрена не понимаю.
А русскоязычный гуманоид между тем начал
Прыгун и его поющий наездник скрылись из виду.
– А это я не знаю… – растерянно сказал Гришка, выбираясь из кустов.
– Хорошая песня. Мертвых зверь ест – так правильно… – убежденно проговорил Цендорж, поднимаясь на ноги. Миха молча вытянул из зарослей свою котомку, повертел носом, словно принюхиваясь.
– Редьярд Киплинг. Перевод Константина Симонова, – я задумчиво ковырнул тесаком землю. – Но если он не инопланетянин, а человек, то почему так странно одет? Может, стэлмены давным-давно заселили Медею? Или здесь все же обосновались грейты и адаптировались к местным условиям? Или…
– Надо брать, начальник! Забондажим – и пусть талкает, че почем! – Миха азартно потер руки. – Ну чего, джампуем?
– Была не была! – Я скинул ранец на траву. – Гришка, ты с мной, вы двое заходите справа. Догоняем сзади, валим, держим руки-ноги. Далее – по обстоятельствам. И это… Прыгуна не упустите! Все, вперед!
И мы рванулись вдогон, треща бурьяном и спотыкаясь. Тележка и цилиндр на ней маячили метрах в двухстах впереди. Ничего не подозревающий всадник по-прежнему распевал песни, и, подбежав ближе, мы услышали:
По долинам и по взгорьямШла дивизия вперед,Чтобы с боем взять Приморье —Белой армии оплот.Наливалися знаменаКумачом последних ран,Шли лихие эскадроныПриамурских партизан.Этих дней не смолкнет слава,Не померкнет никогда,Партизанские отрядыЗанимали города.И останутся, как в сказке,Как манящие огни,Штурмовые ночи Спасска,Волочаевские дни.Разгромили атаманов,Разогнали воеводИ на Тихом океанеСвой закончили поход.