Объектный подход
Шрифт:
Вторая проблема возникла, когда я попробовал попутешествовать. Тут же обнаружилось, что когда фантом отдаляется от тела, то расход энергии увеличивается пропорционально расстоянию, причем зависимость тут явно не линейная. От тела я мог перемещаться не более чем на сто метров, потом постоянный энергетический канал практически исчезал, а что будет, если он вообще исчезнет, я решил не проверять. Жить-то пока охота.
Как эту проблему решить, я догадался почти случайно. Просто решил посмотреть на себя со стороны. Не на то, что мое подсознание представляет, а на то, как я выгляжу на самом деле. Самым сложным оказалось преодолеть собственные фантазии, которые упорно сводились к джинсам и футболке. Уже привычно вырастив щуп, при помощи которого я мог далеко видеть и слышать, я направил его на себя со стороны.
Когда, после долгих трудов, я все-таки смог избавиться от той картинки, что навязывало подсознание, то
Но постепенно в основных потоках я разобрался. Начал с канала, идущего от тела, а дальше пошел по цепочке. Нашел место, где скапливается поступающая энергия, посмотрел, куда она расходится потом. А затем обнаружил, что могу произвольно менять структуру всего, когда случайно нарушил положение одного из каналов. И сразу стало видно, как энергия рассеивается в пространство. Тогда я сильно испугался, но похоже, что это был какой-то второстепенный канал, ничего страшного не произошло, а я смог потом все исправить.
А дальше начались эксперименты, эксперименты и еще раз эксперименты. Бедная Сашка сидела на своих приборах и регистрировала абсолютно стабильное состояние глубокого сна.
Фактически в своем новом состоянии я заново познавал мир. Я обнаружил, что энергия, необходимая для моего существования, находится буквально повсюду и ее необязательно забирать из тела. Ее постоянно вырабатывают все живые организмы, будь то растения, микроорганизмы или люди. Так же как люди вырабатывают тепловую энергию, а затем просто выбрасывают ее в пространство, потому что не умеют удерживать. Постепенно я научился собирать и аккумулировать ее. Для этого я создал специальное образование по подобию того, какое было у меня для хранения накопленной энергии, и по мере надобности обращался к нему. После этого я стал практически независим от энергии тела. Но надо было что-то делать, чтобы поддерживать его в рабочем состоянии. Чтобы, в конце концов, было куда возвращаться. И я занялся созданием большого и сложного модуля, который смог бы заменить меня самого на некоторое время без негативных последствий для организма.
Сначала он только умел искать, собирать и накапливать энергию для собственного существования. Затем я занялся анализом информации, проходящей по моему собственному каналу к телу. Ее оказалось на удивление мало, в основном шла энергия. А если я хотел узнать текущее состояние, то мне приходилось все делать самостоятельно, используя этот канал. На основе полученных данных я создал специальный блок в своем модуле, который принимал информацию и мог генерировать собственные сигналы и отправлять их телу. Вообще, все это очень сильно напоминало программирование, и главным здесь было понять основной принцип, а законы логики еще никто не отменял. После этого я сформировал новый энерго-информационный канал между модулем и телом, который сразу неплохо прижился. Задумка была достаточно простой – модуль качает энергию в тело, а не наоборот, что препятствует истощению организма, а дополнительные сигналы периодически стимулируют мышечную деятельность для поддержания тонуса. Сложных движений я пока не осилил, но простых сокращений основных мышц должно было хватить. Напоследок я добавил систему сигналов, которые модуль будет посылать мне в случае каких-либо аварийных ситуаций.
И, наконец, настал тот самый момент, которого я боялся больше всего, – разрыв канала между мной и собственным телом. «Интересно, – думал я, – для тела же это будет смертью если не физической, то духовной – точно. И буду потом лежать так всю жизнь где-нибудь в больнице с абсолютно стабильным состоянием, о котором я позаботился. Вроде и бесполезен, а выкинуть жалко». В тысячный раз все проверив, я приступил к операции.
По зрелом размышлении канал я не стал обрывать, а аккуратно закольцевал обратно на тело. Ничего не произошло. Абсолютно ничего. Я не помер в жутких конвульсиях ни здесь, ни в кресле, не сбилось дыхание, только в теле стали едва заметно сокращаться мышцы, когда управление перешло на новый модуль. А сам я метнулся к Сашке, чтобы посмотреть на приборы. В них я почти ничего не понимал, но зато на основе их показаний и Сашкиных цеу написал ей простенькую программку, которая отправляла для меня сообщения о моем состоянии каждые пять минут, поэтому мне достаточно было прочитать эту строку. Следующая строка сформировалась через две минуты, и я смог ее прочитать: «14.21. Активность – 28 %. Состояние – 3». Мы решили еще больше сократить информацию, так как состояние было практически все время стабильным. Вот как сейчас. А теперь проверим обратный
Я осторожно отделил второй конец канала и замкнул его на себя. Все прошло как по маслу. А я боялся. «В конце концов, как пишут в газетах, любой экстрасенс, коих у нас как собак, умеет это делать легко и непринужденно. А я чем хуже?»
Вскоре я уже мог себе позволить охоту на комаров в качестве тренировки.
Но постоянно болтаться в астрале, как бы мне того ни хотелось, я не мог. Надо было еще и работать. Вместе с Пашей мы написали объединенный интерфейс управления для системы «костюм – шлем». По рекомендациям медиков программировали различные режимы типа «легкий массаж» или «глубокий сон с поддержанием мышечного тонуса» и все такое. Это было достаточно просто – задать нужные параметры, которые приходили от медиков, через нашу программу управления и дать соответствующее название, а потом писать документацию. А Паша большей частью проводил время в переговорах с заказчиком, выяснял, что конкретно тому надо, чтобы, не дай бог, не сделать чего сверх необходимого. Таково требование нашего руководства: делать только то, что нужно, – ни больше, не меньше. Зато другому заказчику мы можем предложить то же самое, но с другими возможностями. Экономия получалась солидной.
А вообще, с появлением заказчиков на нашу продукцию кончилась и хорошая жизнь. Скоро надо будет начинать производство коммерческого продукта, пойдут жесткие сроки, кучи макулатуры, которую называют пользовательской документацией, и так далее. Паша обещал набрать еще людей на дизайн и создание документации, так что скоро в нашем проекте прибавится народу. Единственным полезным моментом стало то, что нам всем прибавили зарплату. Видимо, за успехи.
Лето было в самом разгаре, и у Сашки прибавилось свободного от учебы времени, так что она больше находилась на работе, контролируя мое и Пашино состояние. Пашу тоже надо было контролировать, поскольку он значительную часть времени проводил в костюме, который настраивал. Не обошлось пару раз и без несчастных случаев – когда случались ошибки в расчетах, костюм легко делал синяки, и приходилось срочно отключать его от сети.
После работы частенько ходили купаться на водохранилище тем составом, который был в данный момент на работе. К ночи узкая полоска пляжа между водой и сосновым бором была практически пуста. Изредка попадались прогуливающиеся люди, живущие в общежитии, как и я.
Вот и сейчас, мы закончили работу ближе к полуночи, а пока добрались до воды, уже стемнело окончательно.
Я заплыл подальше от берега и глядел на огни Дубны в нескольких километрах к востоку. Красивое зрелище – от легкого ночного ветерка по воде идет рябь, в которой отражаются разноцветные огни города. Звуков не слышно, зато чуть слышен шум ветра в кронах сосен, плеск воды, где-то далеко рокот старой моторной лодки, отправившейся на ночную рыбалку. Еще мне нравилось смотреть на звезды, но здесь их плохо видно, особенно с воды. Другое дело в горах. Там кажется, что звезды можно потрогать рукой. Вот уже с месяц друзья упорно звали меня съездить в горы – закрыть очередной разряд, но я пока ничего не обещал, так как было много дел на работе, бросить которую почти на месяц я не мог. Правда, Паша говорил что-то насчет того, что сдадим, мол, предварительный этап и будет две недели халявы, пока руководство не определится с генеральной линией.
Размышляя о том, рвануть мне в горы или все-таки остаться, я медленно плыл все дальше от берега. Скоро уже перестали слышаться голоса купающихся, только фонари видны на территории института. Плавание меня никогда не напрягало, я мог плавать очень долго, единственно, что это не бассейн, вода не двадцать восемь градусов, и я начал потихоньку мерзнуть. Пора бы и возвращаться.
Подплывая в темноте к берегу, сбоку я услышал Сашин голос:
– Наплавался? Не замерз?
– Ага, хорошо поплавал. Ну и замерз, конечно, немного. Надо употребить чего-нибудь согревающего на берегу.
– Не помешает. Но у меня есть идея получше. – Сашка подплыла ко мне вплотную и прижалась всем телом, так что мы стали погружаться под воду. – Я медик и знаю, как бороться с переохлаждением. – С головой мы все-таки не погрузились, дно оказалось рядом.
– Сейчас проверим, – ответил я, целуя ее в шею и одновременно нащупывая завязки на ее купальнике. Нащупать не удалось не только завязки, но и сам купальник. – Хм, а народ на берегу мы не смутим?
– Какой народ? Все уже по домам разбежались минут десять назад, – воспользовавшись паузой, ответила она. – А я, как твой личный медик, обязалась о тебе позаботиться. – Она поудобнее обхватила меня ногами. – И вообще, давай снимай лишние предметы, которые препятствуют согреванию. – Из лишних предметов на мне были только часы и плавки. Часы я пожалел, а вот плавки отправились на дно. Ну в самом деле, не наматывать же их в такой ответственный момент на руку?