Обелиск
Шрифт:
Охрипший голос. Званцев, как там у тебя?
Старшина(в трубку). Порядок, товарищ пятый. Слушает «Ласточка», есть связь. (Кладет трубку и, снова приподнявшись на одной руке, всматривается в темноту.)
Медленно уходивший вправо луч прожектора застывает на месте. Барабан бьет все громче и громче. И замолкает вдруг.
(Кричит.) Сашка, назад!.. Саш…
Его голос тонет в грохоте выстрелов. И сразу же возникают уже слышанные нами в начале спектакля торжественные
Подчеркнуто торжественное освещение меркнет, замолкает орган. Загорается фонарь на авансцене справа. И опять мы в тихой аллее городского парка. Вечер 9 Мая. На скамейке, склонившись над тетрадкой, сидит Роман.
Справа выглядывает Миша. На плече лассо, у пояса пистолет, на голове некое подобие скафандра с открывающейся, как дверца шкафа, плексигласовой пластиной у лица. Машет кому-то рукой.
Миша(брату). Ты почему обедать не приходил?
Роман не отвечает.
Гляди, буду теперь в космонавта играть. Будто я в прерии на другую планету попал…
Роман не отвечает.
Может, загипнотизировали тебя? (Осторожно дотрагивается до брата.)
Роман. Гав!
Миша(испугался, обиделся). Вымахала верзила! Отец тебе голову оторвать обещал. Поглядим, как ты с оторванной головой будешь самостоятельность проявлять.
Роман(оглядел Мишу с ног до головы). Новостей нет?
Миша. По всему городу ищут тебя.
Роман. Кто?
Миша. Олька твоя. Три часа таскаюсь за ней. Анна Петровна у нас сидит, тебя дожидается. (Помолчав.) Нашел кого бояться — шпану! Пускай в тюрьме посидят, поумнеют небось.
Роман. Фу-у-у! Сокровище растет. В мои отношения с девчонками тоже нос будешь совать?
Миша(обиделся). Я про серьезные дела, а не про глупости говорю. (Ольге, которая выходит справа.) Скажи — пускай домой топает, покуда отец ремень из сундука не достал.
Ольга(Мише). Иди там на лавочке посиди.
Миша. Ха! Где посидеть?.. Ромка, давай мне десять копеек, я в комнату смеха пойду.
Роман, не поднимая головы, протягивает Мише монету.
Спасибо. Скоро приду. В одиночку и в комнате смеха все равно что на лавочке сидеть, скукота. (Уходит.)
Ольга(садится рядом с Романом, после большой паузы). Я в больнице была. Райка в приемном покое рядом со Славкиной мамой сидит. Обнялись и ревут.
Роман молча достает из кармана папиросы, закуривает.
Мы решили поход на байдарках отложить. Вряд ли Слава через месяц будет способен грести. Хотим через райком хлопотать, чтобы путевку ему — в Крым или на Кавказ. Как ты считаешь, лучше в Крым или на Кавказ?
Роман. Ты Мишку затем и отослала, чтобы меня про путевку спросить?
Ольга. Лично я больше Крым люблю, но многие предпочитают Кавказ. Райка
Роман не отвечает.
Между прочим, знаешь, кто у нее сейчас любимый писатель? Тургенев. А в школе спросили, сказала: Ремарк. (Помолчала.) Говорят, еще водка помогает, многие от огорчения водку пьют.
Роман(бросил папиросу, с остервенением затоптал ее). Общественная нагрузка у тебя — чуткость проявить? Мишке последний гривенник отдал. А зачем, спрашивается? Балда!
Ольга. Первый раз за девять лет не смотрела, как цветы возлагают на постамент. Салют уж мы не пропустим, правда, Ром?
Роман. Слушай, соловей! Можешь ты без рулад, молча посидеть?
Ольга. Не бесись. Могу.
Роман(помолчав). У Ван Ваныча мненьице обо мне сложилось — будь здоров. При нем от Аннушки «подлеца» схватить! Ты заметь, как только надо базу подвести, ее на вдохновении черт знает куда несет. Первоклашка три раза за урок в уборную вышел — родителей вызывает: мешает уроку, лепит систематический срыв. Дубки сажали — Мишка три желудя съел. Так у него, видишь ли, забота отсутствует о будущем поколении советских людей.
Ольга. Ты что, как из школы убежал, так на скамейке и сидишь?
Роман. Так вот и сижу. Прозаически сижу. Топиться от огорчения не бегу.
Ольга. Дурачок. (Помедлив.) Игорь сегодня из дома не выходил. Значит, совесть не испарилась, стыдится ребятам в глаза посмотреть.
Роман. A-а! Из-за него ты и бегала, искала меня! Скажешь, нет? Ты же в книжках вычитала, что к товарищу надо чуткость проявлять. Оберегать, чтобы в пропасть он сдуру не загремел. У-у! Подонок он, Игорь твой! Вот уж подлец — клеймо ставить негде, до того он подлец! Общественника разыгрывал из себя. Кибернетикой интересовался, твердил, что лучшего товарища не встречал. А подумать, что этого товарища из-за тебя подлецом обзовут, не допер, лень было извилинами пошевелить. Катишься в пропасть — катись, других не тяни. Честно, как бывшему товарищу, скажи: меня со шпаной судьба свела, не марайся, сторонкой меня обходи.
Ольга. Запутался он. Клюнул на приманку, и на крючке.
Роман. Вот-вот. На поруки его возьми. У нас в стране сердобольных — пруд пруди.
Ольга. У него последнее время деньги водились. Помнишь, в ресторан нас позвал. Как купец, трешку официанту бросил на чай. Я тогда думала — отец балует, а теперь поняла.
Роман. Что ты поняла? Что шпана ему деньги дает? На, мол, мальчик, пользуйся, подрастешь — отработаешь, каждую копейку рублем вернешь? Так это же старо как мир, понимаешь, старо! Ты мне объясни, почему он на эту приманку пошел.
Ольга. Не знаю, я в его шкуре не была.
Роман. Так и нечего его, подлеца, в заблудшую овечку рядить. Я в его шкуре был. Понятно? Был. Покупали меня. Деньги совали — ты столько сразу и не держала в руках. А я не купился, потому что не продаюсь. Мне покой дороже форса — перед девчонками деньгами сорить.
Ольга(помолчала). Верно, Рома, покой тебе дороже. Ты не то что от денег откажешься, ты ради покоя и товарища бросишь: катишься — катись, других за собой не тяни.