Оберег от нечистой силы

Цветкова Алёна

— Нет! — святоша решительно отверг мою идею, — это совершенно невозможно.

Я и не надеялась даже, что получится говорить святошу с первого раза. Упертый же он, как тысяча пятьсот баранов.

А вот Светозар мгновенно оценил все прелести такого варианта происшествия. Он мгновенно из негодяя или демона, что еще хуже, становится героем-спасителем прекрасных дам.

— Святоша, — взмолился он, — это может сработать! Иначе меня ославят, как демона, и сожгут!

— Нет, я не буду врать, — святоша был настроен решительно.

— Что

же, — вздохнула я, — тогда вам придется объяснить не только людям, но и, полагаю, святому отцу, почему демон так легко обвел вас вокруг пальца. Ваши дружеские отношения с боярином Светозаром ни для кого не секрет… да-да, святоша, люди видят как много вы общаетесь. И позвали вы сторожить инкуба не кого-либо, а именно боярина Светозара. И святой отец обязательно поинтересуется, как же такое случилось.

— Дитя мое, Светозар не демон. И святой отец легко в этом убедится, встретившись с ним.

— Святоша, — сам Светозар так не думал, — меня сожгут раньше, чем приедет святой отец. И вас заодно. Народную молву невозможно остановить. А святой отец не пойдет против мнения народы. Не так давно в Княже сожгли жену боярина, потому что народ пришел к святому отцу с требованием уничтожить ведьму. И он пошел им навстречу, опасаясь бунта, хотя до этого утверждал, что дочь его сестры не может быть одержима.

— Все было совсем не так! — возмутился святоша, — святой отец никогда бы не отправил на костер невиновного!

— Угу, — мрачно ответил Светозар, — а про своего брата вы уже забыли?

Интересно, что за история с братом, от упоминания которой святоша побелел еще больше, чем когда бежал спасать меня от инкуба…

Пауза немного затянулась.

— Хорошо, — тихо и хрипло ответил святоша, — я согласен. Мы расскажем все так, как говорит Василиса. А теперь идите…

— Погодите, — подала я голос, — вы забыли еще кое-что.

Светозар вопросительно уставился на меня, а святоша… кажется, ему было все равно. Не знаю, что случилось с братом святоши, но я видела, ему больно. Очень больно. Но я пожалею его потом. Раз уж я начала все это, то надо идти до конца.

— Вы забыли получить мое согласие.

— Но, Василиса, — удивился Светозар, — ты же сама предложила!

— Я просто рассказала вам, как можно поступить, но я не говорила, что согласна соврать… просто так.

— И что же хочешь ты? — мертвым, безразличным голосом спросил святоша.

— Не так много, — улыбнулась я, усилием воли погасив желание пожалеть святошу. Сначала дело, потом эмоции, я в этом мире совсем одна и должна помочь сначала себе. — Вы, святоша, подтвердите, что слипы защищают женщину от проникновения в нее инкуба и его яйца так же эффективно, как и кирка.

— Хорошо, — согласился святоша. А мне показалось, что ему было все равно на то соглашаться. Сейчас он бы и на плаху взошел с таким же безразличием. И, вообще.

— А вы, Светозар,

уговорите своих жен проводить ночи в вашей постели, обезопасив себя слипами. Лучше по очереди, — усмехнулась я. Иначе святоша меня никогда не простит. Пусть этот мир узнает о свальном грехе не от меня… ну, если еще не знает.

— Это невозможно, — вскинулся Светозар, — демон…

— Такой же, как явился ко мне? — перебила я его.

— Ну, может он еще не успел?

— Значит вы быстрее демона, а женщине ничего не угрожает. Слипы защитят ее тело и душу так же хорошо, как и кирка. Спросите у святоши. И, вообще, можно наконец-то избавиться от этих ящиков. И спать в нормальной постели.

— Василиса, душа моя, да ни одна женщина на это не пойдет… Кроме тебя, — резонно заметил Светозар.

— А я и не собираюсь настаивать, — зевнула я. Как же спать-то хочется, — пусть ночуют в своих гробах, если им так нравится. Главное, люди должны узнать, что слипы дают такую же защиту от инкубов, как и кирка, — повторила я в тридцать третий раз, — и вы с женами должны мне помочь доказать это.

— Хорошо, — нехотя согласился Светозар.

— Вот и отлично, — я снова зевнула широко раскрывая рот, — вам я слипы продам по дешевке. Всего по пятнадцать фуртов, но вы скажете супружницам, что их цена — пятьдесят…

— Сколько?! — ахнул Светозар, — вы прогорите, Василиса. Уж не знаю, сколько у вас этих, — он поморщился, — слип, но за такую цену их никто не купит.

— Посмотрим, — я пожала плечами, — раз мы договорились, то давайте расходиться. Скоро утро уже, а я не выспалась.

Мы пожали друг другу руки, и разошлись. Но я не легла спать, у меня осталась еще одна проблема. Я сделала вид, что зашла в работный дом, но на самом деле спряталась за приоткрытой дверью, и дождалась, когда Светозар выйдет со двора храма. Но ему вздумалось подышать свежим воздухом и полюбоваться на звезды.

Светозар присел на скамью за нашими столами, достал откуда из-за пазухи глиняный кувшинчик с вином, с силой выдернул пробку и забросил ее в сугроб. А потом пил вино мелкими глотками, постукивая пальцами по столу и думая о чем-то своем.

Наконец-то кувшинчик опустел и полетел в тот же сугроб, что и пробка, а сам Светозар, покачиваясь, отправился домой.

Я совсем озябла, дожидаясь, когда он уйдет, но зато сон ушел совершенно, и я ощущала себя весьма бодро. Осторожно, стараясь не скрипеть дверью, вышла из работного дома и вернулась к святоше в келью.

Он так и сидел на своей приступочке, в той же самой позе, в которой его застала фраза про брата, и бездумно смотрел в угол.

— Святоша, — присела я рядом, — я не знаю, что у вас случилось, но если вы хотите, то можете поделиться со мной своей болью. Вам сразу станет легче. Мой отец всегда говорил, что расскажи о том, что терзает тебя, другу, и он заберет себе половину беды.