Оберег от нечистой силы
Шрифт:
– Сударыня Летиция, – вторая девица, довольно пискнув, слетела со стула и умчалась внутрь лавки, крича так громко, что мы ее слышали, – сударыня Летиция! Там купчиха! Что-то интересное принесла! – Пауза обозначала, видимо, ответ хозяйки. – Да! Красивое! Я такое еще никогда не видела!
Я потерла лапки, мое белье понравилось. И это прекрасно. Именно отсюда и начнется мое восхождение на вершину славы.
Сударыня Летиция оказалась неожиданно молодой, лет двадцати пяти, женщиной. Она вплыла в лавку и уставилась на меня вопросительно. Вот ведь, выругалась я про
– Сударыня Летиция, слава о ваших талантах дошла и до наших мест. И я решила первым делом зайти к вам, чтобы показать невиданные трусики, которые мой отец привез из заморских стран. Они просто великолепны, – я шустро развернула пакет и вытащила трусы наружу под дружный вздох безымянной девицы и Летиции…
– Сколько вы за них хотите? – голос хозяйки оказался очень низким и глубоким. С таким голосом надо на сцене петь, а не белье шить.
Если бы я знала! Нет, я конечно, могла бы спросить про деньги у святоши или у бомжиков. Но последние вряд ли смогли бы мне помочь, а святоше тогда сразу же можно было бы рассказать, что я попаданка из другого мира и попросить меня сжечь. Что это за купчиха, которая не разбирается в деньгах? Поэтому я собиралась немного схитрить…
– Я предлагаю вам, сударыня Летиция, самой назвать цену, – улыбнулась я.
Летиция с интересом взглянула на меня, потом на трусы, лежащие веером, точно так же, как я вытащила их из пакета.
– Шилг*, – равнодушно ответила она. Но я-то видела, что врет. Ей интересно. Очень интересно купить мой товар.
– Сударыня Летиция, – я расхохоталась, показывая, что ее слова меня насмешили, – а вы шутница!
Она улыбнулась и развела руками. Мол, сама понимаешь, не обманешь, не продашь. Тьфу ты, не купишь за дешево…
– Хорошо, – подхватила она смех, – плачу фут за ваши трусики.
По тому, как округлились глаза девиц, я поняла. В этот раз цена хороша… для девиц-белошвеек.
– Пять, – не моргнув глазом, увеличила я ставку, – за каждые…
Девицы хором ахнули. И даже сударыня Летиция приоткрыла рот от удивления. Вот и отлично. Такая цена меня устраивает.
– А у вас есть еще? – прищурилась она, справившись с эмоциями.
– Есть, – улыбнулась я многозначительно, – еще несколько…
Говорить, что у меня трусов целый баул, я не стала. Слишком большой соблазн…
Хозяйка лавочки задумалась, что-то просчитывая в уме.
– Хорошо, – согласилась она, – по пять футов за трусики, но с условием, что вы продадите их только мне.
– Сожалею, – покачала я головой, – этого я не могу обещать. Такие трусики достойны самой королевы, и я собираюсь предложить их ей…
– Вы отправляетесь в столицу?
– Сама нет, – сокрушенно вздохнула я, – но я собираюсь продать их купцам, которые довезут их куда угодно…
– Хорошо, но здесь, в Летинске, вы принесете их только ко мне…
– Договорились, – я по привычке протянула руку, заключая сделку. И сударыня Летиция с довольной улыбкой
– Фрося, – приказала она, обернувшись, – принеси деньги сударыне…
– Василисе, – подсказала я.
– Сударыне Василисе, – подхватила Летиция, протянув руку, смахнула трусы и осторожно погладила пакет кончиками пальцев, – тряпочки можете забрать… мы предложим покупателям свои, более роскошные, с золотой вышивкой… эти трусики достойны рук королевы. Тут вы правы, сударыня Василиса. Фрося, – крикнула она, – и принеси мне перчатки! Такую красоту нельзя брать голыми руками. Какое тонкое стекло, – восхищенно прошептала она…
А я пыталась поймать упавшую на пол челюсть… это что, она думала, я ей пакет продаю?!
Я молча получила деньги, подхватила трусы, сунула их в карман шубки, кое-как поблагодарила и вышла на улицу. И бегом помчалась прочь. Завернула за угол и перестала себя сдерживать. Хохотала я до икоты.
А потом снова вернулась на Торговую площадь. Пакет-то я продала, а трусы нет. Вторая мастерская белошвеек была с другой стороны площади.
– Что это такое? – девицы и их хозяйка, пожилая женщина, похожая на сушеную воблу, уставились на трусы.
– Слипы, – улыбнулась я. Не могу же я назвать трусы трусами, если недавно с моей легкой руки пакеты в этом мире стали трусиками? Бедные попаданцы, которые попадут сюда после меня. У меня-то только гроб-кирка была, а у них еще пакет-трусики будут.
– И для чего они? – Хозяйка растянула на руках трусы, – как их надевать?
– Это нижнее белье, – улыбнулась я, – вместо панталон…
– Панталон? – переспросила хозяйка, – а что такое панталон?
Это был попадос… трусов в этом мире не знали. Их просто не существовало, как вида. И я замаялась объяснять, что это такое и для чего оно нужно.
– Нет, – сморщилась она, – такое носить никто не будет. Они же закрывают все. На горшок нормально не сходишь. Промокнет. А потом на платье пятна останутся.
– Перед тем, как сходить на горшок, – улыбнулась я, хотя на душе стало тревожно, – их нужно снять.
Сушеная вобла засмеялась, зафыркала. Девушки-белошвейки поддержали ее смех.
– Если их нужно снимать, то зачем надевать-то тогда? Нам ваши слипы не интересны. Уходите.
Из лавки я вышла в отвратительном настроении. Вернулась к сударыне Летиции, но та тоже забраковала слипы, сказав, то трусики она готова брать в любом количестве, а вот с этого, презрительный взгляд на трусы, она готова взять только кружево, если я его отпорю.
Это был самый эпический провал моего бизнес-плана.
С другой стороны, я прикинула, что пакетов у меня штук пятьсот, а значит, если продать их по пять фуртов, то у меня будет две с половиной тысячи фуртов. Много это или мало? Думаю, довольно много. А значит, незачем расстраиваться, пока буду торговать трусиками, надо же привыкать к новому названию, а потом трусами… то есть, слипами… А пока мне надо бежать в лавку с самой дешевой одеждой, прицениться, во сколько храму обойдется одеть бомжиков.