Оберег от порочной любви

Соболева Лариса Павловна

– Я проснулась сегодня на рассвете от того, что хотела пить, – начала она. – Сходила на кухню, выпила воды и вернулась с полным стаканом, чтоб ночью далеко не ходить. Поставила его на стол, не обратив внимания на... это, – указала подбородком Наталья. – Снова легла и заснула. Проснулась около восьми, встала и хотела взять стакан... Тогда увидела. Ночью здесь кто-то был и положил.

– Почему ты так думаешь? – Мысленно Брасов прошелся по лицам всех, кто вчера поминал Лешку, подозревая, что кто-то из них оставил браслет на столе.

– Потому что вчера его здесь не было! – выкрикнула Наталья со слезами. –

Не настолько я была пьяна, чтоб ничего не видеть. Тори ушла последней, я закрыла дверь на два замка, потом принесла подушку с одеялом, потом легла и заснула. Стол был пуст, поверь, пожалуйста. Я помню, Юра. Представляешь, как мне стало... гадко. Я спала, а кто-то вошел в квартиру... ходил по этой комнате... а я не почувствовала, ничего не слышала. Со мной могли сделать все, что угодно. Юра, как он вошел? Как он вошел, если дверь была заперта на два замка? Как увидела я этот браслет, кинулась к выходу, не могла здесь находиться... боялась. Мне казалось, этот человек еще здесь. Но дверь, Юра, была заперта! Будто сюда не входили! Но кто-то вошел! Кто-то же положил этот браслет! Я позвонила тебе...

– Не реви. Паникуешь зря.

Брасов метнулся в прихожую и, чтоб лучше видеть, включил свет. Он тщательно осмотрел дверь с обеих сторон, но замки, в которых легко поворачивались ключи, он проверил, не выдали способа проникновения в квартиру.

– У кого еще могут быть ключи?

– Только у меня. Лешкины тоже у меня.

– Ты уверена?

Она не ответила, лишь выразительно взглянула на него, дескать, мне ли не знать. Брасов задумчиво потер небритый подбородок и попросил:

– Свари кофейку. И поесть чего-нибудь... я не завтракал.

Наталья двинула в кухню, Брасов, взяв браслет со стола, последовал за ней, сел на стул и перебирал пальцами бусинки. Она поставила на огонь турку, достала из холодильника тарелки с едой, которую вчера не съели.

– Я не все рассказала, – произнесла Наталья, уходя из кухни. Вернулась она с жакетом. – Помнишь, звонила тебе на следующий день после похорон?

– Не помню.

– Я спросила, был ли ты на кладбище. А помнишь, я отдала тебе такой же браслет?

– Да, он в другом пиджаке лежит.

– Вот. – Наталья достала из кармана еще один браслетик и положила его на стол. – Это я нашла на Лешкиной могиле, на перекладине креста. Думала, ты его положил, позвонила тебе, а ты на кладбище не приезжал.

Брасов повесил на пальцы оба браслета, сравнил – один к одному. И не сомневался, что в пиджаке лежит точно такой же, значит, по счету третий. Кто-то шутит, нехорошо шутит, зло.

– Юра, что означают эти бусинки? – Закипел кофе, часть с шипением пролилась на плиту. Чертыхнувшись, Наталья подхватила турку. Разлив кофе по чашкам, она села напротив Брасова. – Почему ты молчишь? Раз их подбрасывают, хотят...

– Подразнить, – огрызнулся он. Но, заметив, что его грубость огорчила Наталью, положил ладонь на ее руку и мягко сказал: – Наташка, я не знаю, кто и чего хочет, подбрасывая браслеты. Ты больше не ночуй здесь.

Она не договаривала, и он решил не открывать перед ней душу с поселившимися там страхами. Во-первых, не хотел выглядеть малость сумасшедшим, а только так она расценит его фантастический рассказ о преследовательнице в блекло-красном плаще с дивными волосами. Собственно,

девочка перестала его преследовать, возможно, ее вообще не было, всему виной его больное воображение... Ну и как об этом рассказывать, когда сам признает: больное воображение? Во-вторых, кто такая Наташка? Для него никто, близкими друзьями они не были, все терпели ее из-за Лешки, сама по себе она никому не интересна. В-третьих, Наталья догадывается, на кого указывает браслет, но молчит, почему же он должен обсуждать с ней эту тему? При всем при том, пожалуй, впервые Брасов серьезно задумался над внезапным и необъяснимым уходом Лешки из жизни. Что заставило его прыгнуть с балкона? Не в браслетике ли причина? Но Лешки нет, а есть Брасов, Наташка...

– Может быть, ты прав: хотят подразнить, – сказала она, прервав его рассуждения. – Но почему меня?

Ответить – значит углубиться в тему, которой он избегает и делает вид, будто не понимает, что все это значит: кто-то знает их тайну.

– Дураков много, – отмахнулся Брасов, отставил пустую чашку, к еде он так и не притронулся, аппетит пропал. – Собирайся, отвезу тебя домой, извини, мне пора на работу. Я заберу браслеты?

– Забирай. Только знаешь, что мне кажется? – Брасов не хотел слышать, что ей кажется, потому что наверняка ему пришла в голову та же идея, он не ошибся. – Браслет, Юра, появится. Еще один... или два... или три... Не в том дело.

– А в чем?

– Я не зря нашла такой же браслет, когда Лешка... Если кто-то так легко зашел сегодня ночью в квартиру, то не исключено, что тогда он же был здесь.

– Тебя не убеждает медицинская экспертиза?

– Убеждает, – закивала она вяло. – Но теперь подсовывают браслет мне, значит, настала моя очередь...

– Не болтай ерунды! – подскочил Брасов, а самого пот прошиб. Кому браслеты, а кому видения, неизвестно, что хуже. – Выдумала тоже: ее очередь! Это у тебя на нервной почве заклинило, посиди дома, отдохни. Возьми отпуск за свой счет.

– Ты в своем уме, Юра? Меня с работы попрут, если я в начале учебного года в отпуск попрошусь. Ладно, справлюсь. Поехали. Не хочу здесь оставаться. Хорошо хоть, сегодня у меня вторая смена и всего два урока.

Он лично закрыл дверь на оба замка, подергал за ручку на всякий случай, удовлетворенно крякнув, пошел к лифту.

Подбросив до места Наталью, Брасов подумал, что сегодня девчонка будет опять стоять у киоска. Всю дорогу внутренне готовился к встрече, а киоск одиноко высился у дороги, ни пятнышка красного Брасов не заметил. Он вглядывался и в лица, ведь она могла сменить одежду, но похожей девушки не было.

Дома Тори выспалась, перекусила чашкой кофе и бутербродом, изучая бумажку, которую ей дала бабуля. На листочке выведена каракулями фамилия с инициалами предыдущего жильца, у которого сын старухи купил квартиру, больше ничего. Ну, еще отдала платежку столетней давности, хотя для чего Тори выпросила ее? И фамилия не распространенная, а в справке сказали, что лиц с этими инициалами аж три человека. Нужны полное имя с отчеством, а также год рождения. И где это все взять, тем более когда прошло много лет? Соседей поспрашивать? Может, среди них есть такие, кто дружил с Чернобаем В. Г. и продолжает дружить, или хотя бы перезванивается.