Оберег
Шрифт:
– Вот твое пиво, витязь.
– подошел корчмарь.
– Комнаты готовы, на втором поверхе. Платить когда будете?
– Держи, хозяин.
– Руслан протянул ему несколько монет. Хорошо, хватило ума порыться в разбойничьем барахлишке. Кое-что из трофеев имело несомненную ценность - два кошеля с золотыми монетами, например. Некоторая озабоченность исчезла с лица хозяина корчмы и он убрался.
– Руслан, а расскажи еще что-нибудь.
– попросила Мила.
– А чего рассказывать-то? Я еще своих подвигов и не совершил вовсе. Эвон, Микула, например. Еще во время Полоцкой битвы как отличился! Сообща с тиверцами ворота городские открыл! Да и потом много чего понасвершал. Про Илью, Добрыню и Лешака я уж вовсе не говорю - про них каждая собака на Руси знает... Вот, расскажу я тебе про воеводу
– А за что его так прозвали?
– улыбнулась Мила.
– Слышит он уж больно хорошо. В тереме сидючи, завсегда точно скажет, сколько мышей под полом шебуршится и чем каждая из них занята... Ну, воеводой-то он совсем недавно стал, и вот за какие заслуги. Поехал как-то раз князь наш на охоту. А это ему очень редко удается, потому как вечно он занят, все недосуг ему. И в числе прочих, кто с ним поехал, как раз Ветробой был. Так вот, приехали они в лес, выследили лося, погнали. Да только в том же лесу, оказывается, лютые разбойники проживали, сильно обиженные на Владимира. При прежнем князе жилось им привольно, своя рука - владыка; из казны горстями гривны гребли, а как Владимир Киев-то взял, повелел он их всех перевешать, как простых воров, да успели сбежать, в лесу схоронились. Узнали те разбойники, что князь в лесу, и порешили ему лютой смертью отомстить. За годы, проведенные в лесу, научились они бесшумнее тени ходить, и, прокравшись, устроили засаду. Это потом уже выяснили, что, оказывается, среди загонщиков двое их пособников было, они дружкам знаки условные подавали, а те уж по-звериному перекликивались. И тут Ветробой наш их и услышал. То кукушка слишком уж басовито прокукует, то дятел вдруг так стукнет, словно у него клюв саженный... Заподозрил неладное Большие Уши, и рассказал князю. Князь виду не подал, знай, охоту продолжает. И, когда лося загнали и пристрелили, князь кричит Ветробою: "Где они?!" Большие Уши и затараторил: " Двойная береза палец вправо, третий дуб, шестая ветка три вершка вверх, орешник локоть с права...". А прочие охотники, которых князь, оказывается, тоже успел предупредить, знай, стреляют, куда Ветробой кажет! Всех разбойников порешили, ни один в живых не остался. Большие Уши так точно на них указывал, что кому в сердце стрела досталась, кому в горло, кому в глаз... И ведь он ни одного из них не видел! Все на слух... Вот такой у меня воевода.
– закончил Руслан.
– А ты был на той охоте?
– Нет, я на вратах как раз стоял, да и не взяли бы меня - не по годам, да не по чину.
– И все же, какие подвиги свершил ты?
– Никаких.
– смущенно улыбнулся он.
– Я только еду в свой поиск. У меня все еще впереди...
– А как же я? Меня-то ты спас. Девятерых разбойников в миг единый порешил. Разве это не подвиг?
– тихо спросила девушка.
– Ну, не знаю... Так было надо поступить, не оставлять же тебя этим мерзавцам на потеху... Да какой это подвиг - девять мужиков зарезать... Не хочу бахвалиться, но воин я более умелый, чем они все, вместе взятые... были.
– И, Руслан?
– Да?
– Я до сих пор никак не отблагодарила тебя за свое спасение.
– Пустое, - отмахнулся богатырь.
– мне никакой награды не нужно.
– Все равно... Помогай тебе боги, Руслан.
– внезапно притихшая Мила решительно поднялась из-за стола.
– Пойду-ка я спать. Весь день в седле, и завтра то же самое... Эй, хозяин, которая там моя комната?
– Вторая от лестницы.
– Благодарствуй. Доброй ночи, Руслан.
– И тебе доброй.
Мила ушла. Руслан подозвал корчмаря.
– А что, хозяин, чем здесь можно поразвлечься?
– Да как-то особенно и нечем, Руслан-богатырь. Девок веселых в деревне нет, скоморохи последний раз на Купалу были... Разве что вино пить до полного изумления или в кости играть...
– А ты играешь?
– Ну, разве что, по маленькой...
– А давай! По маленькой.
– Чьи кости?
– Кто больше выкинет, того и кости. Я твоими мечу, ты моими. Идет?
– Идет.
Начали. Долгое время играли по маленькой. По прошествии часа оба оставались при своем. Увеличили ставки. Опять все при своих. Выпили по такому поводу. Стали играть - крупнее некуда: Руслан поставил все, что
Скрипнула дверь, в корчму вошли пятеро. Крупные такие мужики, все при оружии. Лица красные с долгой дороги по пурге да морозу.
– Хозяин, вина!
– рявкнул один из них.
– И мяса!
– добавил второй.
– И побольше!
– подытожил третий, самый здоровый.
– Сейчас! Я мигом! Присаживайтесь, дорогие гости!
– корчмаря было не признать в этом заробевшем человечке, готовом поясно кланяться поздним посетителям. Руслан на всякий случай подтянул незаметно ножны с мечом поближе.
– Давай-давай, торопись, с долгой дороги мы, да с большого горя. проворчал третий.
– Не извольте беспокоиться, я мигом!
– запресмыкался корчмарь, и Руслану стало противно. Он положил меч на колени, вздохнул и повернулся к новоприбывшим гостям:
– А что за горе стряслось, люди... добрые?
– Товарищей наших порубили!
– прошипел тот, что требовал мяса.
– Девятеро их было, на хозяйстве оставались, пока мы... ездили по делам. Утром возвращаемся - изба в крови, двор истоптан, а товарищи наши в овраге лесном аккуратно так сложены. В рядок. Вот мы и идем по следу тех, кто это сделал. Чтобы отомстить, понятно? Двое их было: один при своем коне, второй одного нашего увел, своего подраненного у нас оставил. И этот наш конь чудесным образом в конюшне этой корчмы оказался. Ты не знаешь ли, молодец... добрый, кто бы это на нем сюда приехал, а?
"Опять драться с мужичьем, Ящер! Но другого выхода, по-видимому, нет."
– Товарищ мой на нем приехал, и я вместе с ним.
– ответил Руслан, начиная беспокоиться: эти пятеро казались куда более опытными бойцами, чем их вчерашние собратья.
– так что можете излить свое горе горькое, прежде чем в Пекло к своим товарищам отправиться.
– Так я и думал.
– вздохнул самый здоровый из всех пятерых, снимая полушубок и обнажая меч. Был он уже в изрядных летах, но все выдавало в нем очень бывалого воина: и сложение, и походка, и манера держаться. Побахвалиться мы все мастера. "Мой меч - твоя голова с плеч", да? Посек девятерых щенков неразумных, и возгордился: я, мол, герой, каких свет еще не видывал... Ну, что ж, кто тебя учил драться, сучий выкормыш?
– Драться меня учил сам воевода Претич, и хватит языком молоть.
– твердо сказал Руслан, вставая из-за стола с мечом в деснице.
– А меня учил тот же учитель, что и твоего воеводу. И я Претича всегда побивал. А трепаться и впрямь хватит.
– спокойно произнес разбойник и сделал молниеносный выпад.
Дальнейшее Руслан запомнил сумбурно. Он нападал и защищался, защищался и нападал. Куда бы ни хотел он ударить, разбойник всегда успевал парировать выпад и сделать свой. Оба крутились, вертелись, искры сыпались, когда клинки соприкасались. Это, казалось, продолжалось бесконечно. Внезапно все кончилось: Руслан, тяжело дыша, отступил назад, а разбойник грузно осел на пол, тщетно пытаясь зажать руками фонтан крови, бьющий из шеи.
– Претичу... Мои поздравления. Если выживешь, конечно - усмехнулся он напоследок.
Остальные разбойники напали тут же, все началось сначала. Руслан дрался, не рассуждая. Самый молодой разбойник на миг приоткрылся - и тут же получил колющий удар в живот. Тут же Руслан пропустил удар по ноге, хлынула кровь. "Продержаться бы еще хоть сколько-нибудь!" - заколотилась между висками суматошная мысль. Усилием воли он прогнал ее, запретил себе думать о ранах вчерашней и свежей. Тем временем он чудом уклонился от мощного рубящего удара сверху наискось и вновь сосредоточил внимание на битве. Еще один старый разбойник упал с раскроенной головой - годы не те, бешеный темп этой драки был ему явно не по силам. Руслан остался один против двоих. Те, казалось, ничуть не устали, словно не скакали целый день и полночи по зимней дороге, да еще в пургу; словно не махали тут мечами вот уже довольно долго...