Оберегая Коннора
Шрифт:
Джеймс поставил Коннора на землю, подошел к Гарри, обнял его и взлохматил его волосы, разрушая наведенный Лили порядок. Гарри поймал взгляд матери, и они единодушно закатили глаза, прежде чем Лили обернулась к младшему сыну и признала, что квиддичная форма ему невероятно к лицу.
– Гарри! Вот ты где.
Гарри обернулся поприветствовать Сириуса, который выглядел уставшим. Гарри нахмурился.
– Ты хорошо спишь? – озабоченно поинтересовался он у крестного отца.
Ремус усмехнулся за спиной у Сириуса, а затем увернулся, когда Сириус попытался пихнуть его.
–
– Я просто люблю веселиться, - защищался Сириус и что-то невнятно пробормотал, становясь похожим на мальчишку - ровесника Коннора. Это впечатление усилилось тем, каким жестом Сириус потер лицо, и темными кругами у него под глазами. – И всегда любил.
– Да, но тебе уже не девятнадцать, Сириус, - сказал Ремус, с ласковым юмором в янтарных глазах. До полнолуния было еще далеко, и Ремус выглядел сейчас более здоровым, чем в последние дни перед полной луной или сразу после полнолуния. И определенно гораздо более здоровым, чем Сириус, подумал Гарри.
– И тебе не одиннадцать, хотя иногда ты и ведешь себя соответственно этому возрасту…
Сириус попытался схватить Ремуса, и Гарри поспешил убраться с их дороги, с восторгом наблюдая за их возней. С тех пор как он поступил в Хогвартс, Гарри перестал быть свидетелем их дружеских потасовок, что довольно часто происходило дома. Сириус и Ремус никогда не повзрослеют, иногда думал он, несмотря на все тяготы, выпавшие на их долю: предательство Питера и нападение Волдеморта на Годрикову Впадину. Они все еще могут дурачиться, по-прежнему веселиться, как и сказал Сириус. И тогда Гарри подумал, что если Коннор достигнет их возраста и останется таким же по-детски непосредственным как они, то Гарри умрет спокойным.
– Поттер!
Четыре головы обернулись на этот оклик, что позабавило Гарри, но только до тех пор, пока не увидел Снейпа стоящего в дверях замка. Взглядом профессор впился в Джеймса, и такая ненависть была на его лице, что Гарри сразу понял: всё, что он успел вытерпеть от Снейпа, лишь слабая тень этого чувства.
Джеймс, в свою очередь, замер и его карие глаза потемнели от ярости. Затем он выступил вперед.
– Да это же Нюниус! – сказал Сириус, выпуская голову Ремуса из захвата. – Зададим ему жару!
И сделав широкий шаг, он нетерпеливо встал рядом с Джеймсом, чтобы поддержать его.
Гарри вздрогнул. Ему не нравилась эта часть рассказов о взрослении Мародеров. Это означало, что они до сих пор помнят свои детские обиды.
Конечно же, Снейп не лучше, подумал Гарри, когда увидел, как у декана искривились губы, будто тот съел что-то ядовитое или отвратительное на вкус.
– Поттер, - повторил Снейп его фамилию вкрадчивым голосом, и Гарри оказался под прицелом его пронзительных глаз. – Немедленно переоденьтесь в квиддичную форму, которая уже давно должна быть на Вас, и найдите Флинта. Вы должны быть на поле вовремя. Вы не должны ставить свой факультет в затруднительное положение перед кем бы то ни было.
Его пристальный взгляд вернулся к Джеймсу, и он презрительно усмехнулся.
– Особенно перед теми, кому нравится наблюдать, как вы проигрываете.
–
Снейп снова пристально глянул на Гарри, заставив его вздрогнуть, но Гарри поднял подбородок выше и выдержал этот взгляд. Он понимал, что его уверенность и сила частично держатся на умении скрывать свои способности. Снейп не должен догадаться, что он скрыл свои способности к квиддичу даже от родителей. Конечно, профессор мог рассказать им об этом, но ни Джеймс, ни Лили не поверили бы ему. Они не верят ничему из того, что говорят слизеринцы.
И никогда еще в своей жизни Гарри не был так благодарен за это.
– Поттер, - повторил Снейп, - немедленно переодеться.
И резко развернувшись, удалился, взметнув свои одежды, не обращая внимания на оскорбления, которые выкрикивали ему вслед Джеймс и Сириус. Ремус поморщился и отступил назад, как всегда поступал в таких случаях.
Пожав плечами, Гарри обернулся к семье:
– Простите, - сказал он тихо, - я должен идти. Но мы увидимся на матче, верно?
– Конечно, - ответил Джеймс, и опустился перед ним на колени. Гарри посмотрел в отцовские глаза и был несколько ошеломлен тем количеством любви, которую в них увидел. Безусловно, он знал, что отец любит его, просто с ним Джеймс не был так открыт в проявлении этого чувства как с Коннором.
– Гарри, не волнуйся о том, что он сейчас сказал, - произнес Джеймс.
– После матча я собираюсь поговорить с директором Дамблдором о том, чтобы для тебя провели перераспределение.
Шквал эмоций захватил Гарри, сжав его горло и не позволяя произнести хоть слово. Поэтому он просто крепко обнял Джеймса, который тоже был поражен внезапностью этого жеста, как и сам Гарри, а затем поспешно ушел, чтобы переодеться в зеленую форму.
Но не только это послужило причиной того, что Гарри тщательно готовился к выходу на поле. Главной причиной был разговор в лесу неделей ранее и как следствие, упорные тренировки в беспалочковой магии. И сейчас волшебство пело и звенело под его кожей, скрытое особыми заклинаниями, жаждущее, чтобы его использовали.
Только попробуйте причинить вред моему брату, бросил Гарри мысленно вызов Квиреллу и тому неизвестному предателю, который должен был появиться во время игры. Только попробуйте. И тогда посмотрим кто кого!
_____________________________________________________________
Прозвучал свисток. Мячи взмыли в центр подачи.
Гарри взлетел вместе со всеми, стараясь не выбиваться из строя команд и быть как можно ближе к Коннору. Он улыбнулся брату и понял, что ему трудно сдерживаться и не улыбаться.