Оберегая Коннора
Шрифт:
Глаза Дамблдора потемнели.
– Обладание такой мощной магией неестественно для ребенка, Северус.
И ему не надо было добавлять вслух, что Волдеморт обладал равной силой. Снейп почти почувствовал это. Ему захотелось хорошенько тряхнуть директора. Тряхнуть и крикнуть: «Не каждый слизеринец – Темный Лорд. Прекратите переносить на нас свои собственные страхи!»
Вместо этого он приподнял бровь и сказал:
– И это, как мне кажется, делает
– Вовсе нет, - ответил Дамблдор. – Припомни, что еще говорилось в пророчестве Северус. Сила, о которой Темный Лорд не будет знать. О магической силе Волдеморту известно все. Он сведущ в самых Темных Искусствах, и во многих других сферах волшебства, чего никакой одиннадцатилетний ребенок не может приобрести в силу своего возраста. Но любовь…Он ничего не знает о любви. И после обучения Коннор будет обладать не просто сильным волшебством, а силой объединенной с любовью. Он завоевывает сердца легко, очень легко.
Снейп заскрежетал зубами.
– Отчего вы так уверены, что именно любовь – сила неизвестная Темному Лорду?
– Ты забыл, - сказал мягко Дамблдор, - что говоришь с человеком, который в свое время победил последнего Темного Лорда, Северус.
Снейп открыл было рот, а затем закрыл его. Это было верно. Он забыл. Он знал Дамблдора как директора школы так долго, что это иногда заставляло забыть, что тот совершал и другие деяния, такие например как поражение Гриндевальда.
– И правда, - пробормотал он. – Примите мои извинения, директор. Продолжайте.
– Именно моя любовь к волшебному миру позволила мне победить Гриндевальда, - сказал Дамблдор, и со вздохом прикрыл глаза. – Когда я видел его перед собой, я знал, что он отравит все, чем мы являемся, если я не уничтожу его. Именно это позволило мне творить невероятное волшебство в сражении. Но я был взрослым, Северус, и у меня были долгие годы, чтобы прибрести необходимый опыт, мудрость и любовь. Коннор и Гарри – всего лишь дети. Мы не можем полагаться на волшебную мощь, даже столь могучую. Мы должны довериться тому, кто способен на великую любовь. И это – Коннор. Гарри же любит и заботиться только о своем брате.
Снейп увидел, что при этих словах, глаза Лили гордо вспыхнули, и задался вопросом:
«Значит это твоя заслуга?» А вслух произнес:
– А та часть, где говорится, что Темный Лордотметит его как равного?
– Шрам Коннора, - сказал Дамблдор. «И сделав так, пометит его сердцем». Шрам Коннора в форме сердца.
– А у Гарри шрам в виде молнии, - сказал Снейп, настроенный продолжать распросы, поскольку считал, что не все в рассказанном гладко.
– В ночь нападения потолок в комнате был разрушен, и часть штукатурки обрушилась на него, - сказал Дамблдор, качая головой.
– Вы не можете знать этого наверняка, - сказал Снейп. Он решил выжать из этого обстоятельства все возможное. Ему не раз приходилось выжимать кровь из крепчайших камней. И шанс для Слизерина обрести своего
– Нет, - допустил Дамблдор. – Но формулировка пророчества и наличие обрушившейся крыши рядом с колыбелью Гарри, делаю это почти бесспорным. Увы, только два человека могли бы рассказать нам правду о той ночи, и один из них лежал, поверженный отраженной Avada Kedavra. – Он улыбнулся, как будто простое упоминание о триумфе мальчишки Поттера было поводом для удивления.
– А кто второй? – спросил Снейп, наклоняясь вперед.
– Питер, - ответил Джеймс, с еще более глубокой ненавистью в голосе, чем он выказал по отношению к Снейпу.
– Питер, - согласно выдохнул Дамблдор с потемневшими глазами. – Авроры поймали его на следующий день. Не было никакой необходимости в допросе или применении Veritaserum. Когда они спросили его, он ли выдал местоположение Поттеров Волдеморту и создал лживый слух, что их близнецы были похищены, он во всем признался. В Азкабан он шел безумно смеясь, будто рассудок уже покинул его. Я навещал его там несколько раз, пытаясь подтвердить то, что мы уже узнали о нападении, но с каждым разом он был все более безумным. Боюсь, что он уже не сможет сообщить нам что-либо полезное.
Снейп откинулся на спинку кресла, чувствуя себя загнанным в угол. Больше он не мог придумать никакой иной цели, чтобы на ней сосредоточить вопросы. Он много раз прокрутил в памяти слова пророчества, но ничего не смог придумать. Все его догадки разрушил факт рождения Коннора после Гарри, и это же запечатлело их судьбы.
– Теперь, - сказал Джеймс, наклоняясь вперед на своем месте, - мы тоже хотели бы поговорить с вами о Гарри, директор.
Он бросил на Снейпа подозрительный взгляд.
– И я даже рад, что мы пришли к вам, когда я слышу беспокойные и навязчивые идеи Северуса о нем. Мы хотели бы, чтобы Гарри перераспредели в Гриффиндор.
Вот и новая цель для вопросов.
– И вы допустите этот фарс, директор? – протянул Снейп, растягивая слова. – Тогда я буду знать наверняка какому факультету вы действительно благоволите, а какой не одобряете.
В развлечении он наблюдал, как на лице Дамблдора отобразилась борьба противоречивых выражений. Наконец, Дамблдор покачал головой.
– Мы должны доверять Сортировочной шляпе, - пояснил он ошеломленному Поттеру. – Я уверен, что она отправила Гарри в Слизерин по объективной причине. Возможно, там он научится еще лучше контролировать свое волшебство, и это позволит ему эффективно использовать свою силу для защиты Коннора.
Опять за своё, подумал Снейп, закипая под маской скрывающей его истинные чувства. Уверен, что если бы Гарри уничтожил Темного Лорда прямо у вас на глазах, то и в этом случае вы настояли бы на том, что это сделал его брат своей таинственной силой любви. Я презираю ваш романтизм. Это не тот способ, который поможет нам победить в войне.