Обэриутские сочинения. Том 1

Бахтерев Игорь Владимирович

Потому мы и надели калоши,подняли зонты,хотя погода, в общем, хорошая,в небе панты,манты да банты,за небом канты…На Литейном весеннем,покрытом не хлябью,не тленьем,а серью да синью,мне и Варваре,незатейливой паре,хотелось друг с другом(возможным супругам)под вагоном лежатьили в лужи друг друга кидатьдо утренней ночи(без желателей прочих).С трамваем «пятёркой»гориллу глодать,с трамваем «семёркой»в горелки играть,то ль зонтами в утробу

соватьмногократнотуда и обратно,туда и обратно.

Подумав так, но предвидя недоброе, я огляделся… А было всё это, если не ошибаюсь, поблизости от Соляного городка, значит, неподалеку от Фонтанки. Представьте, Варвары рядом не оказалось, ни на крышах соседних домов, ни на колокольне, – словом, нигде. Вместо неё вышагивали каких-то восемь.

Как один – умны, как один – капельдинеры, один даже – капельмейстер. Я хорошо представлял Варварино пристрастие ко всему, что капает, значит, к водному пространству, которым и была Фонтанка, про что я этим восьмерым и объявил, сказал прямо и бесповоротно:

«Мы сознаньем раздуты,в калоши обуты.Всё ближе и нижена теле весельяминуты сомненьяи часы без сомненья.Со мной куль морошкида картошки немножко,засунем в кулёк и консервную банку,чтобы ужин Варваредонести на Фонтанку».

Мы именно таким образом и поступили. Забыл добавить.

«На тарелках поплошеВарваре хорошей поднести по калоше».Вдруг на том берегупослышались громы да ухи.Кружился затерянный духда громкие ветры,да звонкие Петры…Там фонарь молодойдо небес – голубойна дороге аршиннойзатух над водойбеспричинно.А вокруг беднота – грязнота.Нелёгкая выдалась дата.Тогда я и выкрикнул, произнес: «Эй! Ей!Ищите свата – боевого солдата.А не отыщете,запалим огоньку, и в черноту – высоту,чтобы высказать гладкоо желаниях сладких,встречая Варваруна сухопутном посту,на Аничкином мосту».В эти минуты всё и приключилось:Вёсла пальчком прижав,глаголы в памяти держа,вспоминая длинного ежа,в лесу колючего ужа,Варвара плескалась,в лодке качалась…Мы вместе видели в очкиеё уместные скачки.Воды приятное свеченье,с водой – балета приближенье.Варвара под мост проплыла торопливо,на нас не смотрела,вращаясь игриво.Шуршание тела, шорох весла —Варвара как рыбка в Неву проплыла —как добла,как выбла,остывшая кобла,потухшее обло!Выходит, мы зря на Фонтанку пришли,не к месту смешные лампадки зажгли,в смешных положеньях с огнями стоим,сиянием глаз на волны глядим.Эх вы, поскорей уходите с моста,картина для нас ясна и проста, —кто хочет налево или направо,мы вместе смешная ватага-орава:один – слишком толстый,другой – очень длинный,у третьего – бантик подвязан аршинный,у четвёртого – ноги вместо ушей,у пятого – примус заместо очей,у шестого – оглобля вместо плеча,седьмой – под конём сидит сгоряча,то ли корчится,то ли мочится.

Ну, а восьмой – сказать не поверите: с головой вместо шпилек, с глазами из сероводорода, с картошкой и морошкой в кульке, вместо осязания. Видали, каков? Теперь о девятом, значит, про меня. Ничего хорошего тут не скажешь: дураком был, таким и нахожусь – весь в прыщах, ушах и усах… На этом, простите, портреты закончены.

Варвара-Варвара,твоя амбициянадолго отбила охоту жениться мне.Я жизнь одинокую стану влачить,сердечные болина взморьях мочить,в

пекарнях сушить,в лекарнях лечить —маурой, микстурой.Тем временем:В небе – зонты:за небом – канты,на Фонтанке – плоты.над плотами – плуты,Панты да манты.А людей – лебедей,без конца голубей,без конца омулей…Всё1934 и далее

Сатира в темноте квартиры

итак

Варвара из трамвая

она спала над полем часи дваи пятьспускаясь за ночь есемь разна вереск согнутый сойдя опятьна берег вогнутый меня встречатькруженьем вёсел Вар-варапрельстила мокрого ворапростила кровьпросила кровприют и ровс двойной вдовойвдвойне больнойволной речнойночной водой

тогда-то Варвила очень тонко и пропела напомнив стук самого кожного барабана

ступнями двигала резвясьспиною к остановке мчасьстопой усердною махаяперстами повторяя взмахразогнутых в огнях трамваяв далёких мхахс гусиным лаемпрожив одинтой птицы гимнвлетев нагимгде бьёт ручейпод зов грачейопять-опятья шёл к природенабрав опятпо прежней моде

казалось жизнь складывается для меня в первую очередь для меня красивее громаднее даже Исаакия значительнее даже долговязого Шеллинга если он действительно долговяз но такое только казалось…

греметь плечоммерцать ручьёмпока закончатся ночей погодыпока Варвера станет длитьсясилитьсядо речной невзгоды

сказанное выше оказалось для меня ну просто непереносимо окончательно и бесповоротно

мало-помалу все кто находился поблизости или вовсе там не был отлично разобрались во всех обстоятельствах многое разузнав про Варвыру и про меня конечно тарахтевшего в одном с ней трамвае я сидел обёрнутый газетой в том самом виде в каком —

под шум грачейлетел в ручей

когда же настало время из вагона выходить я да и полутораветренная Варвьера словом мы оба оказались вполне приодеты мало того лично я даже с опятами морошкой в кульке и даже в пенсне на зелёном шнурочке тогда-то перед нами и обозначился довольно странный вечерний город

полагаясь на погодное совершенство я и Варфира —одели калошираскрыли зонтыа погода хорошаяв небе мантыза небом кантыпанты да бантына Литейномвесеннемне хлябьюне тленьема серью да синью(в тот раз я мечтал обручитьсяпо задворкам женитьсяна невестах бездомныхвлюблённых нескромно)пусть мне и Барбареизогнутой парежелалось друг друга в трамбаях кататьто в лужи друг друга кидатьдо утренней ночив надомном свеченьизадыхаясь весельемнет сил нету мочипод шёпот невнятныйдругой но понятныйс трамблетом «пятёркой»в горелки игратьс трамвлетом «семёркой»горилку глодатьзонтами в утробу соватьбез оглядкидо конца по порядкууговор многократный

сказав «без оглядки» я же сам и обернулся потом – огляделся главное: назад и наверх а произошло всё это если не ошибусь неподалеку от Соляного городка стало быть поблизости от Фонтанки представьте Варгары рядом не оказалось ни на крыше ни внутри Соляного ни на пантелеймоновском куполе словом – нигде зато рядом шагали все есемь как один умны как один – капельдинеры один – даже капельмейстер между тем все их желания все мысли оказались направлены только к ней которой среди нас не было

Конец ознакомительного фрагмента.