Обернись моим счастьем
Шрифт:
— Но не вы?
— Нет, юноша. Не я — в этом можешь быть уверен. Старику Бертраму это не надо. Я, как и сказал — любимый враг твоего покойного отца. Что касается тебя — пока не знаю. Что там у нас с тобой сложится… Хорошо, если так же, как и с твоим покойным отцом. Меня бы это вполне устроило, Марлоу. Я, кстати говоря, голосовал за то, чтобы патент на золотые нити подписали под твоим именем.
Мы выпили еще. Помолчали. Я вспомнила перстень Арктура работы Бертрама. Не признать виртуозность артефакта — просто глупо. «Любимый враг». Звучит как-то не очень, и если быть
— Что вы мне посоветуете? — я посмотрела артефактору в глаза.
— Ты же все равно пренебрежешь моим советом. Так для чего спрашиваешь? — усмехнулся Бертрам, однако от моего взгляда не ускользнуло и то, что гость пытается скрыть растерянность — такого вопроса он явно не ожидал.
— А вдруг, — я залпом допила коньяк.
Что-то бесшабашное проникло в душу вслед за обжигающим напитком. Ведь я собиралась пройтись по главам домов и попытаться выведать информацию — так? Расспросить о заговоре против оборотней, о том, кто из артефакторов мог быть причастен к гибели отца. Так почему бы не попробовать начать с мастера Бертрама? Тем более он явился ко мне сам.
— Вдруг, — рассмеялся артефактор. — Дерзкий мальчишка. Вылитый Питер. Ты же не собираешься ни к кому идти в услужение, верно?
— Не собираюсь, — согласилась я. — Но что если попробовать договориться с остальными главами домов, чтобы они более лояльно отнеслись ко мне?
— Что ж, попробовать стоит. Однако будь осторожен. Если львы попросят за тебя — наши этому рады не будут.
— Львы? — у меня холодок пробежал по спине.
— Среди артефакторов уже ходят разговоры о том, что оборотни слишком часто трутся возле осиротевшего Дома Марлоу. Никто толком не знает в чем дело, но Совет всегда против…
— Вмешательства оборотней в дела артефакторов, — закончила я за него.
— Ты не глуп, Марлоу. На мой взгляд, у тебя действительно есть неплохие шансы склонить Совет в свою пользу. В конце концов, Дом Марлоу так или иначе должен вновь вступить в игру. Из нас никто не возьмет на себя такую ответственность, а ту нишу в создании артефактов, что занимал Питер необходимо поддерживать. В идеале — столь же качественной продукцией. Это бизнес, мальчик. А кто заменит Питера Марлоу? Так что… чуть-чуть дипломатии, побольше уважения…
— Лести?
— И лести, и деловых предложений… Думаю, договоримся.
— А Нимертия? — я вспомнила тетушку, благодаря которой и получился этот занимательный разговор. — Вы же пришли по вопросу дома, мастер Бертрам?
— Бедняжка Нимертия… Все понимают, что дом артефактора — это тот же артефакт. Самый сложный из всех, что был создан мастером. И если ты не можешь подчинить его, то…
Он насмешливо взглянул на меня.
— То это не твой артефакт, — кивнула я.
— Другое дело, что вашему противостоянию будут
— Я отправлю Моргана с записками. Буду просить о встречах с главами Домов.
— Верное решение, юный Марлоу. Мой тебе совет — не лги, будто хочешь пойти в подмастерья. Тебе не простят. И хорошенько продумай, что ты можешь предложить каждому — это твой единственный шанс.
— Ренберг, — машинально повторила я, вспомнив о том, что рассказывала Ари.
— Что?
— Ничего. Спасибо вам, мастер Бертрам.
Глава двадцать вторая
Ральф
Герцог Арктур поднялся с постели ближе к обеду. Голова раскалывалась так, что если бы его величество приказал отсечь голову начальнику службы безопасности королевства, он бы лично записался на прием к королю с одной-единственной целью — просить о милости не затягивать с вынесением приговора.
Всю ночь снилась какая-то муть. Что-то вроде синих плачущих тараканов. Этот бред уже откровенно пугал. Он не способен обернуться, его мучают навязчивые мысли о синих насекомых, он одержим страстью к мальчишке — что дальше? Будет бросаться на людей? Рвать невинных на куски, пить кровь младенцев? Предки…
Нарычав на всех, кто попался этим утром под руку, он кое-как оделся и отказался от завтрака (скорее — обеда). По счастью, матушки нигде не было. То ли герцогиня уехала обратно в поместье, не дожидаясь пробуждения хозяина дома, то ли отдыхала, готовясь ко второму раунду «переговоров» с сыном. В любом случае, то, что он не встретил родительницу, было настоящим счастьем. Хоть в чем-то повезло!
Он вышел на улицу, решив прогуляться в лавку аптекаря — попросить зелье от головной боли. Признаваться слугам в том, что измучен мигренью не хотелось. Да что слугам… Самому себе стыдно было признаться! Мигрень… Как у барышни в растрепанных чувствах после очередного бала. О Льярра…
Тяжело опираясь на трость, лев вошел в прохладное помещение. Хорошо, что он заранее отправил заранее посыльного на службу, — предупредить, что задержится. Еще не хватало, чтобы Сварр объявил тревогу по поводу исчезновения начальства.
Звон колокольчика отозвался в висках новым приступом боли. В глазах почернело. Может, на него кинули еще какое-то вредоносное заклинание? Не может быть, чтобы вот так, просто от недосыпа и нервов…
— Добрый день, — прорычал оборотень в пустоту.
Аптекарь, увидев, кто к нему пожаловал, выскочил из-за прилавка и низко поклонился.
— Что-нибудь от головы, — попросил лев уже мягче.
— У вас есть рецепт?
— Я у доктора в последний раз был, когда меня ранили, — буркнул Арктур, потирая виски.
Он лукавил, конечно. В последний раз доктора к нему вызывали в дом Марлоу.
Алекс…
Так. Что бы такое учудить, чтобы его величество сам его растерзал — быстро, без суда и следствия? Только внезапная смерть избавит его от мыслей о мальчишке с зелеными глазами. Только тогда он, наконец, перестанет мечтать вкусе его губ, о….