Оберон - 24 Школа и другие неприятности
Шрифт:
– Макс, пусть мальчики повеселятся, - попросила она. Макс хмыкнул:
– Не маловат для тебя этот мальчик?
– Пусть маловат, зато смотри, какой красавец, просто чудо! А ты что, ревнуешь меня к этому малышу?
– Ладно, - покраснел Макс, - пусть танцуют, если умеют.
Мы быстро вошли и постарались затеряться в толпе. Пока терялись, заиграла музыка.
Не сказать, что замечательно, но, когда настроение у всех приподнятое, то и чукотский бубен сойдёт за музыку.
Первыми вышли на середину зала взрослые,
Потом более смелые ребята начали приглашать девчонок.
Как всегда, кое-кто остался подпирать стены. Алька взглянул на меня, взглядом спрашивая, не потанцевать ли нам, на пару? Тем более, что девочек нашего роста здесь не было. Я кивнул, и мы потерялись в танцующей массе.
Алька танцевал неплохо, я даже забыл, что он мальчик, настолько тонкой была его талия, приятно прикосновение его рук у меня на плечах… Мне даже вспомнился мальчик, который его обозвал Алкой. Но я отогнал от себя эту мысль. Может, он так дразнится?
После медленного, разогревающего танца, заиграли рок-н-ролл, и все пустились в пляс, уже никто не подпирал стены. Алька и этот танец танцевал замечательно, не то, что я. Его затянули в круг, а я оказался вдруг среди девочек. Они были все выше меня, но вырваться от них не мог, несмотря на то, что одет я был, как детсадовец: в футболку и шортики. Они утащили меня в свой угол, и не отпускали, пока я не перетанцевал почти со всеми в медленных танцах. Они спрашивали, откуда я здесь взялся, такой обаятельный, они такого ещё не видели. Одно хорошо, никто не заявил на меня своих прав, как это было однажды в пионерлагере, когда Света наложила на меня лапу, а Катя…
Впрочем, не будем о грустном, когда так хорошо этим вечером.
Только не понравился мне тоскливый взгляд Альки, который я однажды поймал на себе. Извинившись перед девочками, я пошёл к своему другу, под непонятные мне ухмылки девчонок. Что, они думают, что я того? Нетрадиционной ориентации? Рано в нашем возрасте ещё думать о таком, тогда что?
Увидев радостные глаза Альки, я выбросил дурацкие мысли из головы и остаток вечера старался от него не отходить, потому что ему танцевать было не с кем. Девочки не хотели, мальчики сторонились.
Когда совсем уже стемнело, Алька сказал, что ему уже пора домой, а то будет скандал.
– Аль, проводишь меня на озеро? Я искупаюсь, потом покажу тебе свою палатку.
– Это, наверно, долго? – шмыгнул носом Алька, - Но всё равно, пойдём, всё равно попадёт, так пусть хоть за дело.
– Если хочешь, я с тобой пойду! – храбро предложил я, хотя представил, что за заступничество мне тоже может попасть. Даже ремня можно получить запросто.
– Не сегодня, - почему-то покраснел Алька, и мы пошли ко мне, тем более, что Алькин дом оттуда был недалеко. Потом провожу его до калитки.
Тем же путём, старательно обходя оживлённые улицы, мы дошли до зарослей орешника, сквозь
В темноте я видел хорошо, только старался не пугать Альку, но мальчик не испугался, всё-таки увидев мои горящие глаза, только вздрогнул и крепче сжал мою ладошку.
Когда мы вышли к берегу озера, взошла Луна, озарив всё вокруг довольно ярким светом. Луна показалась мне огромной, мало того, на ней были такие же пятна, как на земной Луне. Я даже задумался, не ошибся ли в расчётах, не попал ли на свою Землю?
А почему бы нет? Плохо, что ли?
– Аль, купаться будешь? – спросил я, раздеваясь. Алька решительно отказался, не хотел домой идти мокрым, тогда вообще будет абзац.
– Ну зачем мокрым? – удивился я, стягивая плавки, - После купания побегаем, обсохнем.
В свете луны я увидел, как потемнело лицо у Альки, он старался не смотреть на меня.
«Какой стеснительный!», - подумал я, заходя в тёплые воды озера. Ах, какая вода! Какое чудо – плыть по лунной дорожке.
– Аль! – крикнул я, - ты многое теряешь! Плыви сюда! – но Алька отрицательно качал головой, тем не менее с завистью глядя на меня.
Когда я вышел на берег, он сначала постарался отвести взгляд, но потом пригляделся, и глаза его расширились до предела. Я понял, что он увидел, что я не человек.
– Тошка, ты…
– Ну что? – сварливо спросил я, решив всё-таки обсохнуть на ветру.
– Да ничего, - ответил мальчик, не сводя с меня глаз.
Обсохнув, для чего побегал по песчаному берегу, я оделся, взял за руку товарища и повёл в свою палатку. Хорошо, что стоял полумрак, и Алька не заметил, что палатка так странно замаскирована. Проведя его внутрь, я предложил ему сесть за стол и выпить чаю.
– Может, есть хочешь? – спросил я его.
– Нет, - ответил Алька, удивлённо оглядываясь, - родители будут ругаться, что ничего не ем.
– Чай будешь? – настаивал я.
– Буду, - решил, наконец, Алька.
В палатке у меня был маленький холодильник, на нём стоял чайник. Энергию вырабатывал маленький прибор, преобразующий солнечную энергию в электрическую, которую хранил крохотный накопитель. В крайнем случае я мог использовать дармовую энергию линии ЛЭП, проходящей недалеко, я даже кожей ощущал электромагнитные волны, расходуемые впустую.
– С чем будешь чай, Аль? С конфетами, печеньем? – Алька только кивал, ничего не говоря. Напившись чаю, Алька спросил:
– У тебя только одна кровать?
– Могу надуть ещё одну, - пожал я плечами, - что ли, хочешь переночевать?
– Остался бы, - вздохнул мальчик, - искать будут, а как найдут, всыплют обоим.
– Не найдут, - заверил я друга, - но это ещё хуже, да, Алька? – Алька кивнул, горестно вздохнув. Тогда я проводил друга до калитки его дома. К счастью, его ещё никто не искал.