Оберон - 24
Шрифт:
Я поплёлся в свою каюту. Отодвинул входную дверь, заглянул, там никого не было. Быстро сняв комбинезон, собирался уже лечь на верхнюю полку, как открылась дверь санузла, и оттуда вышел Мишка.
Увидев меня, он оторопел:
– Тебе что сказали, заморыш? Брысь в чулан!
– Что я тебе сделал?! – заныл я, думая разжалобить Мишку.
– Сам знаешь!
– Ничего я не знаю! Не помню!
– Так иди, вспоминай! – Мишка схватил меня за майку, и потащил к выходу. Сопротивляясь, я ударил его коленкой
Когда Мишка смог выпрямиться, он буквально озверел. Я ничего не успел понять, как начал с грохотом летать по всей каюте. Мишка не разбирался, чем бьёт, и обо что бьёт. Почему - то все края здесь были твёрдыми, не так, как в изоляторе. Мишка загнал меня в угол, свалил на пол, и продолжал пинать ногами. Хорошо хоть, был босиком.
Наверно, на шум, в каюту забежали ребята с Василисой.
– Миша, прекрати! – Миша последний раз, примерившись, хотел ударить меня в живот, попал по рукам, постарался попасть по лицу
– Миша, я же тебя просила, не бить его по лицу! – воскликнула Василиса.
– Он меня ударил сюда! – воскликнул в ответ Мишка, показывая куда я его ударил.
– У-у-у, запретный улар! – разочарованно загудели ребята. Я лежал, не в силах пошевелиться, изо рта что-то текло.
– Вставай, идём со мной, - сказала мне Вася. Я пошевелился, но встать, даже на четвереньки, сил не было.
– Помогите ему, ведите в мой кабинет, - услышал я голос Василисы. Меня, не очень бережно, подняли с пола, дотащили до стула в Васиной каюте, посадили и вышли.
Вася начала обрабатывать мои раны чем - то шипучим, и щиплющимся. Я терпел.
– Зачем ты ударил Мишу? – спросила она меня.
– Он выкидывал меня из каюты. Это что, не моё место? – с трудом шевелил я разбитыми губами.
– Твоё, тебе надо было мне сказать.
– Ты не знала?
– Знала, но не думала, что дойдёт до драки. Ты всегда уходил.
– И где я спал?
– В кают- компании. Пока ты её не переделал, там стоял замечательный диван. Ты там коротал время с дежурными.
– И что, я не вылезал из комбинезона?
– Вылезал, когда переодевался в скафандр.
– Но это неправильно!
– Я пыталась вмешаться, но ты не разрешил, сказал, что так тебе лучше, общался с дежурными. Когда ребята дежурят, им скучно, и они охотно болтали с тобой о всякой ерунде, - Василиса взяла шприц-пистолет и вколола что-то мне в плечо.
– Вставай. Сможешь? Давай, помогу, - Василиса подняла меня, отвела в нашу каюту, уложила на нижнюю кровать.
– Пойдём, Миша, посмотрим твои повреждения, - сказала она Мишке, - Сегодня тебе дежурить вместо Антона.
– С Катей? – спросил Мишка.
– С Настей. Завтра осмотрю Тоника, если сможет, заменит тебя.
– Ну,
Наверно, Вася вколола мне снотворное, потому что я не заметил, как пришло утро.
Глава третья.
Я выхожу из станции.
– Кать…
– Пошёл вон!
– Ну, Кать…
– Ты ещё здесь? Мало тебе всыпали? Ещё хочешь?
– Не, не хочу. Я же говорил, не справлюсь я с Мишкой…
– Зачем тогда его бил? Запрещённым ударом?
– Мне ничего не оставалось…
– Не подходи ко мне, пока не успокоюсь! – Я отошёл, радуясь, что она не сказала «не подходи ко мне больше никогда». Всё тело ныло от побоев. Я надеялся, что детское тело быстро придёт в порядок, чудодейственные лекарства будущего излечат все раны. Я сильно ошибался. Раны у меня были, по мнению нашей фельдшерицы, пустяковыми, так что средства ко мне применили обычные: ватка-йод.
Утром я с трудом поднялся с кровати, когда прозвенел сигнал побудки. Постель была заляпана кровавыми пятнами, особенно наволочка. Зашла Василиса, показала в ванной комнате небольшой шкафчик. Внизу – утилизатор, вверху – свежее бельё.
Свалив всё, включая нательное бельё, в утилизатор, я помылся в душе и надел чистое. Василиса ещё раз смазала мои боевые раны и спросила, готов ли я на дежурство, или пойду на раскопки.
– Как Катя, так и я, - проговорил я, с трудом двигая языком.
– Тебе надо одеться в скафандр, он тебя немного оживит, - решила Вася.
Завтракали мы уже в кают-компании фрегата, а не в моей столовой.
Когда все вышли, Василиса начала обучать меня, как одеваться в скафандр.
Надо было раздеться догола, войти в душевую кабинку, где тебя обливают какой-то липкой жидкостью. Надо следить, чтобы жидкость проникла везде, во все складки. Вот Василиса и проверила, потом ещё раз загнала в душ, заставив приседать.
Затем влез в скользкий скафандр. Наставница сама надела мне подшлемник, срастила шлем со скафандром.
– Не думай, что я каждый день буду тебя одевать, - ворчала она, - Всё-таки мне кажется, что ты притворяешься специально, чтобы я за тобой поухаживала!
– Нет, Вася, нет! – открещивался я от такого сомнительного удовольствия.
– Жди меня в тамбуре, - велела мне наставница.
Дождался Василисы, и мы, наконец, вышли из станции. Ничего инопланетного не было за бортом станции, притяжение похожее на земное, небо синее, с облаками, вокруг станции насыпаны песчаные дюны. Посмотреть на Город Вася мне не позволила, сразу провела на раскопки.