Обещал жениться
Шрифт:
Винить некого
«Не с кого спрашивать, коли сам виноват»
Сегодня у меня запланировано навестить двух знакомых – Зою и Любу. Долго иду от автобуса пешком к Зое, сочиняя фразу: мол, визит затеяла пораньше с утра, чтобы застать её дома, и представляя, как мы вместе невесело посмеёмся – Зоя уж много лет наполовину парализована, и едва ходит, костыляя с палочкой.
Я иду и думаю о её неудачной судьбе: родилась в Германии в концлагере вместе с сестрой, которая теперь живёт в Москве. Вышла замуж за пьяницу. Такими же выросли два её сына. Всех их она уже
Но вот и Зоин «особняк». Старинная дореволюционная постройка. Я подозреваю, что здесь в своё время находилась станция для перекладных упряжек на почтовом тракте. Взбираюсь на второй этаж по крутой деревянной лестнице – наверное, Зоя не каждый день по ней спускается… В коридоре ряд дверей. Стучусь в Зоину. Нет ответа. Но не могла же она, В САМОМ ДЕЛЕ, так рано куда-то податься! Узнаю от соседки – ушла в магазин, который не близко, и вернётся к обеду, не раньше. А недавно и вообще… Зоя ездила в Москву, к сестре… Одна… Говорит, московская сестра чуть не упала, когда увидела Зою у себя на пороге…
Ну Зоя Борисовна даёт!.. Я передаю соседке несколько фотографий для Зои, сфоткала её несколько месяцев назад, и, выйдя на улицу, фиксирую на плёнку старинное здание для истории города – раритет! Мне ничего не остаётся, как продолжить путь – к Любе. Отсюда это уже совсем близко.
Любе сильно за семьдесят, и ещё недавно она жила в своём стареньком домике, который с мужем построили давным-давно. Только внезапный пожар заставил её перебраться в шикарный особняк по соседству, построенный зятем. Как ни ценила она свою независимость, как ни сопротивлялась переселению, обстоятельства оказались выше, и я стучу в окно её нового дома.
У Любы со здоровьем тоже не ахти – шесть инсультов (или инфарктов)! Но с виду ничего не заметно, видны даже остатки былой красоты. Люба рада мне. Она большая любительница чтения, и хоть у неё множество внуков и обязанностей по дому, умудряется иногда почитывать. Я принесла ей новые книжки и хочу забрать свои, тем более, что они библиотечные.
В большом доме современной планировки стены вибрируют от детских криков и возни, и кажется, что маленьких мальчиков не два, а двадцать. Зять Любы Виктор на этот раз оказался дома – обычно он в отъезде. Виктор одел внуков и увёл на улицу, чтобы дать нам поговорить, чему мы с энтузиазмом и предались.
– Люба, я ходила к Зое, но не застала дома. Шла и думала о её несчастной судьбе. Как ты думаешь, кто виноват в её бедах?
– Сами мы и виноваты. Вот посуди на моём примере. Я вышла замуж за парня, которого сильно любила, Василия. Мы прожили с ним четыре месяца. Тут пришёл из армии его друг, и Вася позвал меня сходить к нему, поздравить – там собиралось застолье. Я отказалась – завтра на работу, а Вася ушёл. День, два, три он приходил поздно – гулянка затянулась. На четвёртый день я собрала вещи – много ли их тогда было, и ушла назад на свою квартиру. Мы с ним ещё не расписаны были.
В то время с подружкой Зухрой – а она требовала называть себя Зоей – жили мы у одной бабушки около вокзала. Через несколько дней пошли с ней на танцы в парк. Зоя замуж хотела выйти только за русского, и когда её приглашали татары или казахи, отказывала. А больше танцевали друг с другом. Мне вообще было ни до кого, я сильно скучала за Васей.
На танцах на меня положил глаз красивый парень, но… с фиксой. Тогда считалось, что с фиксой ходили только уголовники. И так он был настойчив, что решили мы с Зойкой убежать домой. До самого вокзала от
– Ах вы щучки, щучки! – ворчала добрая бабушка, из-за отсутствия зубов вместо буквы «с» произнося «щ», – а тут к вам приходили ваши ухажёры!
Я обрадовалась – думала, Вася за мной приходил, но оказалось, это были два паренька, которых мы в грош не ставили. Это известие нас оставило равнодушными – подумаешь – Петька и Сёмка!.. Себя мы ценили выше.
Скоро я поехала в свою деревню, где давно нравилась Егору, он даже свататься приходил, но я отказала. Чего там говорить – и правда, многие меня замечали, выбор был! А тут деревенская подруга Валя стала меня сбивать выйти замуж за её брата Николая. И родителям их я нравилась, тоже стали уговаривать. Парень только пришёл из армии, некрасивый, не очень старательный и выпить не дурак. Но мне понравилась мысль стать с Валей не только подругами, но роднёй. И Ваське отомстить! Расписались мы с ним в сельсовете, и поехали в город жить. К тому времени месяц всего прошёл, как от Васи я ушла. Бабушка только руками всплеснула – пока я в деревне была, Васька без меня все пороги оббил, зарёкся пить, страдал, просил вернуться!
– Щучки вы, щучки, что творите!.. – негодовала бабка, узнав про моё замужество.
Делать нечего. Стали жить с Николаем. Каково это – жить с нелюбимым?
Однажды на какой-то праздник к нам в гости пришёл… тот парень с фиксой, что бежал за мной. Оказалось что мы с ним… двоюродные брат и сестра. И никакой он не уголовник, а достойный человек. Пётр с Семёном – которыми мы пренебрегали – стали хорошими водителями, построили дома, создали крепкие семьи. Подруга Валя со временем тоже переехала в город – она живёт в своём доме на Крепостной улице, мы с ней дружим. Иногда я у неё бывала.
И однажды в её соседе напротив я узнала… Василия. Он тоже хороший муж, отец, а теперь и прадед. И всю жизнь жалеет, как и я, что у нас с ним не сложилось. Зоя вышла за русского парня, и тоже создала хорошую семью. Теперь она живёт в двадцатом микрорайоне в большой квартире. Дочь зовёт её к себе, в Москву.
А мой Николай, которому я прощала и лень, и пьянки, потому что никогда не любила, давно умер. Жили мы с ним в жалкой халупе, которую кое-как слепили вдвоём. Две наших дочери выросли, создали семьи, но вот одна из внучек унаследовала тягу к спиртному, хоть и родила троих детей. Видишь – какие разбойники? Сейчас она лежит в наркологии – лечится в который раз…
Люба постучала в окно и помахала рукой правнукам, которые возились с дедом у большого сугроба.
– Так что винить в своей судьбе нам некого, кроме себя! – Заключила она.
Ловелас
«Любовь не картошка, в горшке не сваришь»
За окном неистово орут мартовские коты, светит солнце, кипит жизнь, а я размышляю об эфемерных вещах. Надо выйти, прогуляться, может, и поговорить с кем-нибудь удастся, а то я совсем одичала! Выхожу. И никого… А у дороги… Стоит пожилой краснолицый мужик лет шестидесяти, и явно кого-то поджидает. Из самых простых, незамысловатых мужиков, которые всю жизнь проработали на бульдозере. Интересно проверить мою догадку! Я встала неподалёку, мы доброжелательно переглядываемся, потом завязывается разговор: весна, погода и прочие банальности. Мужик закуривает, и я вижу его большие рабочие руки с очень выпуклыми большими ногтевыми пластинами.