Обещание Метеора. Прозрение
Шрифт:
Когда голоса Звездного племени стихли, Метеор открыл глаза и вздохнул.
«Где же Лунный камень?»
– Все получилось! Мы добились того, чего хотели!
– раздалось у него над ухом знакомое злое шипение.
Кленовница!
Она стояла рядом с ним, ее глаза горели яростным пламенем.
– Видишь, ты сдержал свое слово, а я сдержала свое. Ты доказал, что для тебя нет ничего важнее, чем стать предводителем. Ты уже решил, как ты собираешься отблагодарить меня за жертвы, которые я принесла ради тебя?
Метеор молча уставился на нее. О каких жертвах
– Я поклялся быть преданным Речному племени, но никогда не был готов возвыситься за счет чьей-то смерти!
– зарычал он.
– Оставь меня в покое! Это самое лучшее, что ты можешь для меня сделать. Я больше не связан никаким обещанием, слышишь?
Когда он отвернулся, Кленовница оскалилась, показав кривые желтые зубы.
– Глупец! Ты никуда от меня не уйдешь!
– Метеор почувствовал, как острые когти располосовали его шкуру, хотя Кленовница стояла в нескольких шагах от него.
– Даже не надейся избавиться от меня! Ничего еще не закончено!
Глава XVIII
Метеор сел на задние лапы, пропуская вперед Колокольчика и Щукозуба.
– Теперь весь лес знает, почему тебя назвали Колокольчиком, - прыснул Щукозуб.
– У тебя в животе с самого утра звенит, не умолкает!
Колокольчик зачерпнул снег и швырнул в Щукозуба.
– Еще бы не звенеть, в пустом-то брюхе, - проворчал он.
– За последние два дня я съел половинку воробья, а этим сыт не будешь!
– Ничего, мы непременно что-нибудь поймаем, - пробормотал Метеор, углубляясь в ивовую рощу. Он очень старался, чтобы его голос прозвучал уверенно, но ему было страшно смотреть на своих отощавших голодных соплеменников.
– Да уж, поймаем, - процедил Колокольчик.
– С рассвета бродим, да все без толку.
Солнце уже начало клониться к горизонту.
Река замерзла всего пол-луны тому назад, но морозы ударили такие, что лед сразу стал толстый и крепкий, такой лапой не проломишь. Лишившись рыбы, котам оставалось надеяться только на редкую наземную дичь. Речное племя забыло, когда в последний раз ело досыта, котам грозил голод.
– Ты должен есть, чтобы сохранить силы!
– каждый вечер умоляла Метеора Вербовейная.
– Ты нужен всему племени!
Но он не мог отрывать кусок у товарищей, поэтому голодал.
Колокольчик, взвизгнув, провалился в глубокий снег. Ворча и проклиная все на свете, он выбрался на дорогу, отряхнулся.
– Нет, ну почему я падаю в каждую яму?
– Потому что ты рыбоголовый!
– с готовностью подсказал Щукозуб, и Метеор поспешил вмешаться. Известно, что чем сильнее голод, тем быстрее портится
– Давайте я пойду впереди, - предложил он, бросаясь бегом по тропинке, взметнув снег лапами.
– Ну спасибо!
– прошипел Щукозуб, отряхиваясь.
– Мне как раз было очень жарко, как хорошо, что ты припорошил меня снежком!
«Пустой живот озлобляет сердце», - вспомнил Метеор любимую присказку Трещотки.
В прошлый раз, когда старуха опять завела свою песню по про пустые животы, Бурьяноусый, не выдержав, набросился на нее.
– Неужели нельзя хоть раз сказать что-нибудь умное?
И острая на язык Трещотка впервые не нашлась, что ответить. Она лишь молча, с болью, посмотрела на своего вспыльчивого друга. Как и все Речное племя, Трещотка оплакивала первенцев Лужицы, ушедших в Звездное племя вскоре после рождения. Речные коты ходили, как тени, не зная, как утешить несчастную королеву. Оба котенка, Капелька и Лучик, родились слабыми, да так и не окрепли, тихо угаснув через месяц после появления на свет.
После этого Лужица тяжело заболела. Пачкун и Ежевичинка по очереди сидели с ней, пока она не могла вставать и выходить из лагеря. Но и после выздоровления Лужица не смогла оправиться от горя. Она худела, таяла и молчала. Никто не мог вытянуть из нее ни слова. Каждый день она тихо уходила из лагеря, садилась на берегу замерзшей реки и тихо выла, глядя в небо.
– Она зовет своих детей, - перешептывались коты.
Метеор своими ушами слышал, как Переливчатая сказала это Щукозубу.
– Бедняжка знает, что они не вернутся, но верит, будто они услышат ее в Звездном племени…
Метеор тогда перестал умываться и насторожил уши - так и есть, горестный вопль Лужицы эхом разносился над замерзшей рекой.
Он потряс головой, отгоняя воспоминания.
– Идем!
Метеор взбежал вверх по склону и вышел на полянку, окруженную ивами и рябинами. Щукозуб вылез следом, взрывая снег.
Колокольчик принюхался.
– Белка!
Он присел в снег, затаился. Серая белка прошмыгнула среди ив, хвост развевался у нее за спиной. Когда шустрый зверек вскочил на ствол дерева, намереваясь удрать в ветки, Колокольчик прыгнул, подняв целую вьюгу. Он взлетел на дерево следом за белкой и погнался за ней по ветке, осыпая Метеора и Щукозуба снегом.
– Осторожнее!
– взвыл Щукозуб, отряхиваясь.
Колокольчик перелетел на другое дерево, но белка шустро удрала вверх, в безопасное убежище тонких ветвей, а оттуда умчалась по деревьям на другую сторону рощи. Незадачливый Колокольчик повис на гибкой ветке, отчаянно болтая лапами в воздухе.
– Лисий помет!
– прошипел он, плюхаясь в сугроб. Потом сел, стряхнул снег с ушей.
Метеор устало покачал головой.
– Не повезло, - сказал он. Жаль, что Желудь не смог пойти с ними! Он был проворным и таким легколапым, что корка наста никогда не трескалась под ним. Но Желудь отдыхал. Несколько лун тому назад он сошелся в жестокой схватке с Остролапом из Грозового племени, и с тех пор его прокушенная лапа ныла в холода.