Обещание приключений

Робертс Нора

Сирена со вздохом закрыла глаза:

— Какой же ты идиот!

— Сирена, взгляни на вещи трезво.

Она открыла глаза, и в них снова засверкала ярость.

— А ты, значит, как раз смотришь на вещи трезво?

— Мне плевать, трезво я смотрю на вещи или нет! Я хочу, чтобы ты оказалась там, где никто не сможет причинить тебе вред.

— Ты ничего не можешь знать!

— Я знаю, что люблю тебя! — Он снова схватил ее и с силой встряхнул. — Ты значишь для меня больше всех и всего в моей жизни, и мне нельзя тобой рисковать.

— Тогда

почему заставляешь меня уехать?! — завопила она. — Любящие люди не должны разлучаться.

Они смотрели друг на друга, пытаясь осознать только что сказанное. Джастин разжал ладони и отпустил ее:

— Сделай это для меня, Сирена.

— Все что угодно, но только не это.

Отвернувшись, он подошел к окну и стал смотреть куда-то вдаль. Солнце медленно опускалось в море. Яркие вспышки огня, золотые полосы, перечеркивающие водную гладь, — все это было так прекрасно! Прекрасна и женщина за его спиной.

— Я никогда никого не любил, — тихо начал говорить Джастин. — Нет, я любил родителей и сестру, но их уже давно нет в моей жизни. Я научился жить без них. Но не думаю, что научусь жить без тебя. Одна мысль, что с тобой может произойти какой-нибудь кошмар, приводит меня в ужас.

— Джастин, — Сирена приблизилась, обняла его и прижалась щекой к его спине, — ты лучше меня знаешь: у нас нет никаких гарантий, но мы можем рискнуть.

— Я рисковал всю свою жизнь. Но тобой я рисковать не могу.

— И все же я по-прежнему оставляю за собой право выбора, — напомнила она. — И ты не можешь этого мне запретить, Джастин, вернее, я не могу тебе позволить. И скажи мне еще раз, — потребовала она, прежде чем он успел ответить. — Только на этот раз не ори на меня. Я, как и все женщины, обожаю романтику.

Обернувшись к ней, Джастин нежно провел кончиком пальца по ее губам:

— Мне всегда казалось, что слова «я люблю тебя» звучат как-то примитивно. До сегодняшнего дня. — Он нежно поцеловал ее в губы. — Я люблю тебя, Сирена.

Она вздохнула, почувствовав, как он медленно стягивает с нее жакет, и нежно прошептала:

— Джастин…

Он поднял ее на руки:

— Что?

— Давай ничего не будем рассказывать моему отцу. Терпеть не могу, когда он торжествует.

Джастин со смехом опустил ее на кровать.

Сегодня он собирался заняться с ней любовью с необыкновенной нежностью. Сейчас это особенно необходимо, подумал он, вспомнив боль и обиду в ее глазах. Она дорога для него, жизненно необходима ему, неотъемлемая часть его мыслей. Мягкая и теплая, она прижалась к нему всем телом. Он собирался любить ее нежно, но она сводила его с ума.

Ее руки уже сорвали с него халат и ласкали его тело. Она покрывала поцелуями его лицо, слегка покусывая его. Эти поцелуи дразнили его, ввергали в сладкие мучения. Выругавшись, Джастин стянул с нее платье и, услышав ее низкий, хриплый смех, едва окончательно не потерял голову. Возможно, он даже сделал ей больно, но уже просто не мог контролировать свои руки. Они горели от желания прикоснуться к ней, овладеть ею, но она

лишь выгибалась под ним, необузданная, страстная, желанная, и вот его кровь закипела в жилах, застилая все вокруг сладкой пеленой. Он что-то невнятно бормотал на языке своих предков, с его губ слетали требования, обещания, признания в любви — все это он уже не мог разобрать.

Сирена слышала тихие слова, простые и одновременно возбуждающие, когда он шептал их, касаясь горячими губами ее кожи. В нем не осталось ничего от холеного, утонченного игрока, теперь перед ней был неистовый и непредсказуемый дикарь. И он безраздельно принадлежал ей, думала она, а его руки продолжали изо всех сил сжимать ее тело. Она наслаждалась его притягательным мужским запахом, без цивилизованной примеси туалетной воды, прижавшись к его плечу, от этого закружилась голова. Но его бешеное желание не позволило ей долго лежать спокойно — горячие и жадные губы приникли к ней в требовательном поцелуе, заставляли вступить с ним в любовную схватку.

Желай меня, казалось, говорил он. Отдай мне всю себя. Она отвечала на его призыв горячей страстью, под натиском которой им обоим не хватало воздуха. Он считал, что в их первую ночь любви показал ей истинное желание. Но они по-прежнему никак не могли насытиться друг другом, и впереди их ждали новые, еще более удивительные тайны и обещания любви. Его переполняли бездонные запасы сил и желаний. И вот, как и в самом начале, он бросил ей вызов, предлагая вступить с ним в жаркую схватку.

Джастин коснулся ее, и сотни крохотных, но сильных взрывов потрясли тело. Оно содрогнулось, и все ее девические представления о занятии любовью, все нежные слова и легкие прикосновения померкли и потеряли свою важность. Вот для чего она была предназначена — для бури страстей и яростных желаний.

Не разжимая горячих губ, они слились в одно дикое и ненасытное целое.

Не открывая глаз, Сирена с наслаждением потянулась.

— О боже, как же мне хорошо! — Ей самой вдруг показалось, что ее голос прозвучал как мурлыканье довольной кошки.

— Я часто так думал, — согласился Джастин и нежно погладил ее по спине.

Она со смехом села на кровати, вытянув руки над головой. В полумраке он наблюдал, как ее волосы рассыпались по ее обнаженной спине, когда она подняла руки и потянулась.

— Нет, мне и в самом деле очень хорошо… если не считать ужасного голода.

— А ты ведь сказала, что не хочешь есть, — напомнил он, обхватил ее рукой за талию и повалил обратно на постель.

— Я и не хотела. А теперь хочу. — Нежно поцеловав, забралась на него и слегка прикусила его губу. — Просто умираю от голода.

— Доешь мой стейк.

— Он остыл, — пожаловалась Сирена и страстно рассмеялась. — Ты не можешь придумать что-нибудь еще?

— Меня восхищает сила твоего характера, — откликнулся он, поцеловал ее в губы и погладил по волосам, затем устроил ее голову себе на плечо. — Хочешь, позвоню в обслуживание номеров?