Обещание
Шрифт:
— Сказал, что тебе нужно отрегулировать в ней кое-что, — продолжил Бен. — Отличная тачка, детка, 280Z верхняя линейка. Но ты должна позаботиться о ней. — Он сделал поворот и закончил бормотанием: — Я перегоню ее к себе в гараж, загляну под капот.
— Ты не обязан этого делать, — остановила я его, поворачиваясь лицом вперед. — Есть механик, специализируешься на этой модели. Из-за сумасшедших событий, связанных с новой работой и переездом, я не успела к нему загнать машину на диагностику. Я собиралась это сделать до поездки в Инди.
— Я это сделаю, —
— Есть механик, Бен, — ответила я.
— Я знаю, как обращаться с Z, Фрэнки.
Я закрыла рот, потому что вспомнила, что он точно знал. Не потому, что у него была такая же, а потому, что когда-то у него была девушка, у которой была такая же машина.
И я также вспомнила еще кое-что, о чем забыла, что всегда считала милым в Бенни, на самом деле во всех Бьянки. Когда он был с этой девушкой, он всегда заботился об ее машине. Винни делал то же самое с моей машиной. С мужчинами Бьянки, механики и автомастерские по замене масла оставались в прошлом.
Я также вспомнила еще кое-что.
Эта девушка с машиной Z продержалась с Бенни дольше, чем любая другая, более двух лет. Я тогда была с Винни, так что я была с ней знакома. Ее звали Конни. Она была очень красивой и очень милой. Вся семья надеялась, что их отношения во что-нибудь да выльются, включая и меня.
Но этого не произошло, как правильно сказал Бенни, Винни был болтуном, поэтому я знала, почему этого не произошло.
Она была слишком милой. Слишком.
— Мой брат — мужчина, которому нужен вызов, детка, — заявил тогда Винни. — Женщина должна будоражить его кровь не только одним способом. Понимаешь?
В то время я не понимала. Мне нравилась Конни, и я решила, видно Бенни совсем рехнулся, раз позволил ей уйти.
Теперь же я поймала себя на мысли, что Конни выполнила бы все, что приказывал бы ей Бенни. А также поняла, что какое-то время он возможно воспринимал бы это нормально, но потом ему надоело бы к чертовой матери.
От этих мыслей мне стало тепло и в то же время неловко.
Я решила поинтересоваться, хотя не могла сказать, правильно ли, может его ответ заставит меня почувствовать себя еще больше неловко, а может сам Бенни испытает неловкость от моего вопроса, но я решила рискнуть:
— Как Конни?
— Замужем за Томми Ласко. Двое детей, еще один на подходе. Они переехали в Калумет-Сити три года назад, — равнодушно заявил он.
При его словах, мои глаза расширились, и я снова повернулась к нему.
— Томми Ласко?
— Ага.
— О Боже мой, — выдохнула я.
— Ага, — согласился Бенни.
Томми Ласко был хулиганом в школе, превратившегося в мудака. Он был хорош собой, но не так хорош, как любой парень Бьянки, включая Мэнни. Винни и Бенни были поразительно красивы в том смысле, что привлекали внимание и не отпускали. Мэнни был горяч, он тоже привлекал внимание, но был не таким как два старших брата.
Но мудак всегда был менее привлекательным мужчиной.
Я повернула голову и произнесла в ветровое стекло:
— Мне кажется для нее он не очень.
—
Я снова посмотрела на него.
— Уверен?
Я увидела, как он пожал плечами.
— Они подходят друг другу. Хотя мало вижу в их союзе смысла, но он любит ее. Обращается с ней как с золотом. Он большой мудак для всех остальных без исключения, но очень высокого мнения о ней и их детях. Каким-то образом она увидела в нем то, кем он стал с ней, не тем придурком, как для всех остальных, и каким-то образом он нашел способ не быть придурком с ней.
По крайней мере, это было хоть что-то.
Я снова посмотрела на дорогу, бормоча:
— Почему я не слышала об этом?
— Они живут тихо, как ей нравится. Он полностью поддерживает ее в этом.
Еще один шокирующий факт о Томми Ласко. Он был из тех мудаков, которым нравилось распространять свою мудацкую сущность повсюду, громко и гордо.
— Ну, что ж мило, — заметила я.
— Ага, — согласился Бенни.
Я потерла губы, раздумывая, а потом решилась.
— А ты не чувствуешь себя немного неловко? Вы, ребята, были вместе какое-то время.
— Нет, — немедленно ответил Бенни. — Рад, что она счастлива. Она мне не подходит. Я сильно ранил ее чувства тогда, что было отстойно. Мне самому не нравилось так поступать с ней, потому что она была милой, но она была не для меня. Но она в конце концов нашла то, что искала, ничего не могу с собой поделать, как только порадоваться за нее, что она наконец получила то, что хотела.
Он действительно тогда разбил ей сердце… сильно. Она была опустошена, когда Бен порвал с ней.
Но тогда было ясно, когда произошло это дерьмо, Бенни оставил их отношения позади. Он решил это твердо и двинулся дальше, оставив все как есть и не оглядываясь назад.
И именно над этим стоило задуматься.
Бен повернул, и мы оказались на улице, которая вела к переулку, где находился ресторанчик «Джузеппе».
— Я высажу тебя у двери, милая, — сказал он. — Возможно, придется припарковаться на некотором расстоянии, не хочу, чтобы ты много ходила.
Еще одна черта в Бенни.
— Хорошо, — тихо согласилась я. — Но мне нужно освежить блеск для губ.
Он порылся в кармане пиджака и протянул мне тюбик. Я опустила козырек зеркала и провела тюбиком по губам, когда Бен свернул в переулок. Подняла козырек, посмотрела, как Бен едет по переулку и увидела.
Двое изогнутых перил из кованого железа поднимались к короткой лестнице, ведущей в здание. Вывеска, тускло освещенная двумя арочными фонарями над ней, гласила: «Только у Джузеппе». Кашпо, прикрепленные к кирпичной кладке здания от уровня тротуара до самого верха, над утопленной дверью в ресторан, утопали в цветах и зелени, то же самое с двумя высокими привлекательными кашпо по обе стороны перил. Глубокие скамейки по обе стороны двери за кашпо, где люди могли подождать столиков или выйти покурить, не стоять. Скамейки были освещены большим количеством арочных светильников, по два на каждую скамейку.