Обещание
Шрифт:
Я почувствовала, как мои брови сошлись вместе.
— Тогда почему они не пригашали меня?
— Потому что, Фрэнки, детка, ты не давала.
Именно тогда я почувствовала, как градус моей крови начинает подниматься.
— Это единственное условие, чтобы девушку пригласили на свидание?
— В значительной степени. После того, что ей нужно быть горячей. Но у тебя это все было.
— Это отвратительно, — прошипела я.
— Фрэнки, — сказал он, и мое имя громыхнуло от смеха, который сотрясал его тело, прижатое
Мои брови взлетели вверх.
— А сейчас ты так не думаешь?
— Ладно, тогда я думал своим членом девяносто девять процентов времени, сейчас я думаю своим членом только пятьдесят процентов времени, и в любое время, когда рядом с тобой.
— Это тоже отвратительно.
— Это комплимент.
— Неудачный.
— Детка, — сказал он, его руки сжались. — Не шути с идеей о том, что я все время думаю о своем члене и о том, куда хочу его засунуть, когда с тобой.
Я с нетерпением ждала того времени, когда смогу чем-нибудь в него запустить, не в ущерб своей ране, когда он злил меня.
Например, когда он был прав и пытался быть правым грубо, я находила это раздражающе возбуждающим.
— Думаю, мне неплохо было бы вздремнуть, — заявила я.
Его руки еще крепче сжались, когда он расхохотался.
Я наблюдала в близи его лицо, и ненавидела себя за то, что наслаждалась каждой секундой.
Его смех перешел в смешки, рука на моем боку переместилась, погладив, и он снова сосредоточился на мне, спросив:
— Хорошо. Ну что, ты закончила психовать?
Я перестала злиться.
Но было еще кое-что.
И я поделилась с Бенни.
— Меня вся эта история про «нас» пугает, Бен.
Он наклонил голову, его лицо оказалось в дюйме от моего, ответил:
— Я понимаю, милая.
— Не знаю, как с этим справиться, — призналась я.
— Ты хочешь попробовать? — Спросил он.
Это был сложный вопрос, на который я не собиралась отвечать вслух, поэтому держала рот на замке.
— Хорошо, я скажу тебе, cara, — произнес Бенни, потому что я продолжала молчать. — Но, по твоему предыдущему заявлению, могу сделать вывод, что ты уже дала мне свой ответ.
И, опять же, он оказался прав.
— Итак, — продолжил он, — как насчет того? Останься со мной.
Я покачала головой.
— Я переезжаю в Индианаполис.
На это он отрицательно качнул головой.
— Со дня на день, детка, не в будущем. Ничего, кроме следующего дня, черт возьми, следующей минуты, каждой следующей минуты. Останься со мной, пока мы с этим разбираемся. Если что-то пойдет не так, ты уедешь. Если я не смогу провести тебя через это, я отпущу тебя. Но предупреждаю, я буду надрывать свою задницу, чтобы все получилось.
Боже, еще одно ценное качество Бенни.
— Есть много препятствий, — указала я.
— Франческа, никто никогда не получал
Теперь мудрость исходила от Бенни.
Я не могла этого вынести, поэтому опустила подбородок и прижалась лбом к его груди.
Рука, которой он гладил меня по боку, изогнулась, другая рука скользнула вверх, обернувшись со спины вокруг моей шеи, когда он спросил мне в волосы:
— Тебе действительно нужно вздремнуть?
— А ты реально собирался отвезти меня в «Линкольн»?
— Да.
— Тогда мне не нужно вздремнуть.
Его рука на моей шеи сжалась, я подняла голову.
Когда я подняла голову, Бенни, как я уже поняла, не упускал любой возможности, наклонил голову и опустил свои губы на мои. И тут же устроил пляски языком. На этот раз этот поцелуй был больше, чем просто тестирование. Это был крепкий напиток.
Мне нравилось. Каждую секунду. И я закончила тем, что обняла его.
— Останешься со мной? — прошептал он, все еще прижимаясь губами к моим.
— Да.
Я почувствовала, как его губы улыбнулись.
И закрыла глаза.
Затем почувствовала, как его губы коснулись моего лба.
После этого он отпустил меня, взял за руку, и повел к двери, сказав:
— Поехали за сэбами.
7
Минута за минутой
В шесть сорок этим вечером я стояла в ванной Бенни, разглядывая себя в зеркало.
Волосы были более пышными, чем обычно, намного.
Макияж более глубоким, дымчатым, сексуальным.
Платье на мне было черным с серебристым отливом. Спереди оно прикрывало от горла до середины бедра, включая длинные рукава.
Было облегающим. Везде.
А на спине ничего не было. Ничего. От лопаток до талии все голое.
С этим платьем не следовало одевать нижнее белье. Бюстгальтер невозможен, но я справилась с проблемой трусиков, найдя прозрачные черные стринги, которые можно было заметить, только если платье сдвигалось определенным образом. Так что под платьем на мне не было ничего, кроме этих стрингов.
Я надела массивные серьги-капли, которые почти касались плеч, и широкий браслет со стразами поверх складок, образованных материалом на одном из моих запястий. С другой стороны, на моем среднем пальце красовалось кольцо с прикрепленными изящными мерцающими цепочками, свисающими с тыльной стороны ладони к другому браслету.
А на ногах у меня были серебристые босоножки на платформе, на тонком, как карандаш, каблуке в четыре с половиной дюйма, с тонким ремешком на лодыжке и двумя тонкими ремешками на пальцах.