Обещание
Шрифт:
Когда это произошло, почувствовала намного больше тело Бенни перемещалось к моему, пока он перемещал мое тело к своему.
Я откинула голову назад, открыв глаза, сквозь темноту увидела Бенни.
В полусне мой живот все жн ухнул.
— Спи, детка, — прошептал он.
— Вечер прошел хорошо? — сонно пробормотала я.
— Обычное безумие. Оно закончилось. Спи.
— Спасибо, что прислал ригатони в горшочке. Джейми понравились, — сказала я ему тихо-тихо.
— Если тебе понадобится еда в любое время, я тебя накормлю. А теперь давай спи, милая.
Я опустила подбородок, прижалась лицом
— Хорошо, Бенни.
Он сжал меня в объятиях.
Я передвинулась, чтобы обнять его за талию, положив руку.
Затем я сделала, как он велел, снова заснула.
9
С тобой нелегко
Мои руки находились на руле моего Z, я направлялась в сторону пиццерии Винни и Бенни.
И я была вне себя.
Это был первый раз, когда я села за руль своей машины с тех пор, как подъехала к дому Харта, следуя за машиной с головорезами Харта, везущими Вай.
Но не по этой причине я была вне себя.
Прошло три дня с тех пор, как мы с Бенни впервые примерили на себя идею Бенни и меня, посмотреть, насколько она жизнеспособна.
Предыдущие три дня были хорошими, идея вроде бы подошла.
Я определенно поправлялась. Больше передвигалась, меньше уставала, боль превратилась из иногда острой и иногда ноющей в иногда ноющую.
Это означало, что за последние три дня мне удалось многое сделать. Разгрести электронную почту и договориться с моими клиентами о переводе их к новым представителям. Поболтать с друзьями, дав им понять, что со мной все хорошо.
И два утра я ходила с миссис Замбино на ее силовые прогулки, из которых она убрала «силу» (свой мяч для боулинга) из уважения ко мне, но все равно прогулки были приятными. Выхожу, двигаюсь, набираю в легкие свежего воздуха и получаю удовольствие от миссис Замбино, которая была хорошей компанией в стиле капризной, всезнающей старушки.
А накануне вечером я угостила Ашику одной из пицц Бенни в пиццерии — еще одно преодоленное препятствие, я пришла туда впервые с тех пор, как мы потеряли Винни. Я попросила у Бенни номер Селы и позвонила ей, предложив присоединиться к нам, и она согласилась.
Единственно странным было то, что я увидела над пиццерией табличку с именем Бенни, но еще странное заключалось в том, что видеть его имя над пиццерией было приятно. Как будто я гордилась тем, что он сделал и чего достиг, но также гордилась, что была его женщиной, когда входила в ресторан, над дверями которого красовалось его имя. Что-то осязаемое. Реальное. Не Бенни создал эту пиццерию, но я знала, что он сохранял и берег многолетние традиции на кухне, потому что ресторан ничуть не утратил своей популярности. Следовательно, именно Бенни поддерживал семейный бизнес и традиции в рабочем состоянии.
Нет, поддерживал процветание семейного бизнеса.
Так что я гордилась им и гордилась тем, что мужчина, который делал такие важные вещи, хочет быть со мной. И эта гордость пришла вместе со странным чувством покоя.
Было бы легко это состояние испортить, вспомнив время с Винни, предпочитающим делать как раз совсем неправильные шаги в жизни, чем жестоко поплатился за это.
Но я не стала отпускать
Мы девочки прекрасно провели время, нам было весело, Бенни работал на кухне, не изображал из себя сторожевого пса, поэтому я смогла выпить пару бокалов кьянти, что было совсем не отстойно.
Мэнни, работающий в зале ресторана (иногда с Терезой, иногда она брала отгул на вечер), часто подходил к нашему столику, потому что за нашим столиком сидела Села, это было мило, несмотря на то, что они жили вместе, но он хотел уделить ей внимание даже сейчас, когда мог.
Винни-старший, как и Тереза, «вышел на пенсию», но эти слова можно было толковать вольно. Бен говорил, что отец частенько наведывался, совал свой нос везде, даже работал на кухне, помогая Бену, или приходил, чтобы у Бена мог выдастся свободный вечер. Но в основном ресторан он оставил на попечении Бенни.
Тереза не привыкла сидеть без дела и расслабляться вечерами за игрой или полицейскими шоу, тоже «вышла на пенсию». Это означало, что она по-прежнему появлялась в ресторане чаще, нежели отдыхала на пенсии.
Терезы не было вчера вечером, но Мэнни нашел время подойти к нашему столику, чтобы развлечь нас.
Бен также появился один раз, поцеловал меня, поприветствовал девочек, сказал Ашике, что она непременно получит удовольствие от пиццы.
Ашика и получила.
На самом деле она мне сказала, попробовав пиццу (и свежие хлебные палочки, а также отведав порцию большого салата с банановым перцем, оливками, домашними гренками и полезной присыпкой из свежевыжатого сыра пармезан в легкой заправке на масляной основе), что я не должна ей ничего за душ. Я выплатила ей долг.
Я поняла. Еда была очень вкусной, а теплая и гостеприимная атмосфера ресторана, со столиками в красно-белую клетку скатертями, с фотографиями семьи по всем стенам, невозможно было превзойти.
И все же я собиралась сделать для нее кое-что еще. Я должна была. Иначе я не была бы собой.
Я просыпалась четыре утра подряд в объятиях Бенни с нежным «привет», тычками носом и теплых пожатий рук, но дальше Бенни не шел. Мы часто целовались. Никаких жарких и интенсивных поцелуев, он часто целовал меня, либо завладевая моим ртом в сладком поцелуе, прикасаясь своими губами к моим, либо не торопясь, чтобы сделать поцелуй глубже, но не настойчиво. Не толкаясь языком.
Были и другие знаки — обнимание, время от времени поворачивал меня в своих объятиях, просто, чтобы обнять и прикоснуться губами к моей шее, у меня было ощущение, что он дает мне время привыкнуть к нему. И дело было не в том, что он хотел быть уверенным, что я нахожусь в хорошей форме и здорова. Речь шла о том, что он хотел быть уверенным, что я в хорошей физической форме и здорова психически. И готова вместе с ним сделать следующий шаг.
Мы правда жили вместе, но Бенни все еще давал мне возможность ходить с ним на свидания, чтобы узнать друг друга получше, и в этом был весь Бенни. Задумчивый. Щедрый. Сладкий.