Обещание
Шрифт:
Вадис на этот раз показался мне невероятно лёгким, хотя я точно не скажу, правда так, или я перестал ощущать ещё и усталость. Наверное, поэтому я даже не заметил, как донёс его тело до выкопанной могилы. Она оказалась немного больше, чем сам марн, но об этом я не стал задумываться, а всего лишь убрал с его лица седые волосы и положил тело ровно.
Всё больше и больше пересиливая самого себя, я начал по горсточке земли с разных сторон бросать на него землю, пока открытым не осталось только лицо. Оно было преисполнено полного спокойствия, но я отлично понимал, что таковo лицо смерти — когда ни один мускул не напряжён. Все они расслаблены, и ни
Перед тем, как засыпать марна окончательно, я вышел на берег, сел на камни, обхватил голову руками и долго пытался вернуть все чувства обратно, потому что уже тогда понимал, что их отсутствие сведёт меня с ума, и если не прямо сейчас, то очень скоро.
Осмотревшись напоследок, я заметил на берегу какой-то предмет. Он по-особому выделялся среди всей серой картины, так же, как и Вадис, когда я его начинал засыпать землёй. Подойдя ближе, я вспомнил последние слова марна. Он хотел, чтобы я забрал свёрток.
Последняя просьба умирающего заставила меня взять его последний подарок, как и те знания, которые он тоже подарил. Зачем отказываться? Что бы там ни было, марн нёс это с собой по морю и даже магически обработал, чтобы от воды не испортилось. Когда подобрал, успел ещё удивиться — это чувство покинуло последним, чуть позже после находки.
***
Сунув руку за пазуху, я почувствовал тот самый свёрток и достал его, но прежде чем открывать, устроился поудобнее в сетке. Что же это за подарок? Нож, который поможет мне выбраться из этой клетки или что-то подобное?
Упаковка напоминала велок капусты, и с каждым листом плотной желтоватой бумаги, похожей на ту, в которой приносили мне еду пираты, я больше убеждался, что мои догадки ошибочны. Когда же последний лист был убран, у меня из рук чуть не вывалилось несколько маленьких бутылочек с водой и больших целых кусков сушёного мяса, таких же, какие приносили пираты и мне.
По лицу вновь вниз потекли две влажные полоски. Значит, Вадис всё то время, пока сидел в клетке, собирал еду, а сам ничего не ел?! Должен же я был догадаться, когда увидел его истощённое тело и впалые щёки! А ведь, он ещё помогал грести, паршивец!
Он пожертвовал своей жизнью, дабы избавить меня от нужды… Сердце забилось с ещё большей скоростью, дыхание стало прерывистым и глубоким, а в голове грызлась только одна мысль: «Ну, зачем же ты, Вадис? Почему не я? За что нам эти пираты попались?»
***
— Проклятие, я даже молитв не знаю, — пробормотал я, глядя мимо небольшой кучки земли — такой же, как на том проклятом кладбище, где я впервые очутился в этом мире. Вдохнув глубоко, я чуть выпрямился и произнёс: — Покойся с миром, Вадис. — Вместе с этими словами последняя горсть земли упала, рассыпавшись маленькими шариками и полностью закрыв его лицо. В этот самый момент стало темнее, но меня исчезнувший свет больше не волновал. Мне в тот момент было уже ни до чего.
***
Со слезами на глазах, я залпом выпил одну бутылочку и принялся жевать мясо. Оно было холодным и жёстким, но от этого не менее вкусным. Сердце успокоилось только в тот момент, когда я больше не мог сопротивляться сну и снова покинул этот враждебный мир.
В грёзах я летал. Мимо проносились заснеженные равнины, ледники, белые от снега ёлки тайги и тундра. Мне было холодно, но ещё я забывался, от чего совсем не хотелось просыпаться. Что-то давало покой мне только здесь
Но и это продлилось недолго. Во сне мне в какой-то момент показалось, будто меня несильно, но ощутимо что-то стучит по голове. Мелко так, почти не больно. Это сон так преобразовал большие капли, падающие сверху мне прямо на голову. Видать, снова начался дождь, и вода, собирающаяся где-то сверху, удивительно точно нацелилась на мою макушку.
Тряхнув головой, я посмотрел наверх и увидел несколько нитей из пучка верёвок сетки, по которым и спускались ненавистные капли. Впрочем, кроме них на узлах висело множество других капель, которые от неосторожного движения потекли вниз ко мне или упали на без того мокрую одежду. К сожалению, это оказалось только началом. Мне за шиворот ударило ещё одним ледяным потоком, который, к счастью, скоро иссяк. И где только скопилось? Словно кто-то ждал, когда я расслаблюсь, но зато мне удалось окончательно проснуться. Оставалось коротать время, смотря наружу сквозь ромбики просветов в сетке.
Вскоре дождь прекратился, и я, закрыв глаза, предпринял новую попытку побега, прибегнув на этот раз к магии: мне пришло на ум пережечь верёвки, удерживающие ловушку, но в этот раз я старался сделать всё осторожно. К сожалению, каких-то результатов кроме громкого шипения выкипающей воды я не добился. Видать, сверху поступала новая и новая влага, сводящая мои старания к нулю. В тот момент, когда добрая часть сил покинула меня, я остановился, открыл глаза и обнаружил себя в густом тумане, будто сюда спустилась одна из тех дождевых туч, которые недавно покинули небо.
«Облако», впрочем, просуществовало не очень долго, медленно сдуваемое слабеньким ветерком. Более того, когда оно дало мне возможность смотреть дальше, чем на вытянутую руку, я заметил недалеко движение, характерное для двуногого прямоходящего существа. Через какое-то время оно приобрело очертания человека, и я прищурился в попытках увидеть его лицо.
Казалось бы, пора облегчённо выдыхать, но когда я смог рассмотреть пришельца поближе, в деталях, увидел, что с человеком его роднит разве что прямоходячесть. Отличий же нашлось море; взять, к примеру, цвет его кожи: такой бледный, что аж чуть ли не синий. А впрочем, наверное, всё-таки, бледно-зелёный или даже бирюзовый. Ещё я увидел большие туповатые рога, но не совсем там, где бы им дoлжно находиться. Они у существа росли прямо из нижней челюсти на уголках скул, где по хорошему росли бы бакенбарды, и смотрели вперёд. Его голову украшали длинные чёрные волосы, заплетённые в косички ниже плеч и отправленные назад. Ну и сама морда. Не иначе, потому что лицом такое нечто назвать сложно. Широкая, овальной формы, к низу расширенная. Вкупе с «рогами» — вообще страшила, хотя и не безобразная. Больше — непривычная. К слову, с ксенофобией у меня всё сложно. Одни существа импонируют, а другие — отвращают. В этот же раз я как-то не определился.
Одежда гостя, а, может, и хозяина земель, где я попался, тоже удивила. Отдалённо напоминающие римскую броню минус первого века, на нём юбкой висели металлические декоративные кости и маленькие несильно детальные черепа. Об этом я узнал по звону и нехарактерному настоящим останкам металлическому блеску. Его грудь закрывал бесхитростный нагрудник на двух широких ремнях, явно поношенный и никак не сочетающийся с низом. Его целиком сплели из полосок кожи на заклёпках у концов, и выглядел он, как шахматная доска. Странное сочетание тяжёлого облачения с лёгким.