Обещание
Шрифт:
«Где же мне теперь с огнём-то баловаться?» — подумал я.
«На площадке», — неожиданно мысленно ответил Халун, вошедший за Роуллом. Он, похоже, всё это время сидел у меня в голове.
«Зачем в мысли залезли?» — спросил я, хмуро зыркнув на яла.
«Я хочу узнать, сколе у нас работы», — ответил он спокойно, и я вздохнул, понимая, что он прав.
***
Выглянув наружу, я понял, что дело близится к вечеру, и пришло время включить свет, но так как на стенах не было ни свечей, ни факелов, пришлось создавать фонарь самому. Впрочем, через несколько минут я заметил над кроватью слабое мерцание больших капель на стволе
«Красивое», — Подумал я, заворожённый мягким синеватым светом одной из капель. Положив своё тело на листья, я тронул один из шаров прямо над головой пальцем. Кроме света от него исходило и приятное тепло. Он замерцал, будто тронутый ветром огонёк свечи. Проведя пальцем по матовой поверхности вниз, я заметил, что шар начал менять цвет на зеленоватый, а после и вовсе стал жёлтым. Цвета шли в порядке самой обыкновенной радуги, и мне даже стало интересно, смогу ли я увидеть ультрафиолет? Оказалось, не смогу — после обычного фиолетового капли погасли. От испуга я даже одёрнул руку, но это не помогло. Единственными источниками света остались круглые окна, через которые, впрочем, шло слишком мало сумеречного света. О том, чтобы что-то увидеть внутри, не могло быть и речи.
«Потрясающе! — подумал я хлопнув ладонью по лбу. — Ладно, завтра спрошу»
В гамаке я почти полностью утонул, но воздуха для дыхания даже под листьями хватало, поэтому я принял удобное положение и вскоре заснул. Даже одеяло не понадобилось.
Глава 14 До завтра
Распорядок дня на первую неделю мне сделали предельно простым: к моменту, когда тень солнца, отброшенная специальной перекладиной на площадке, коснётся другой перекладины, расположенной на песке, я должен уже привести себя в порядок, поесть и встать рядом, слушая инструктаж мастера Роулла на день. С ним мы договорились общаться на «ты», хотя перед Халуном он просил говорить хотя бы слово «мастер» перед его именем. И того так же называть.
Гуляя среди снарядов, Роулл рассказывал мне всякое, про то, как устроена армия Илибеза, про то, как ялы себя в ней ведут, про воинское и гражданское приветствия, которые я, в силу своей травмы, пока повторить не мог. Ещё он рассказал мне про ярлыки, и я, к своему удивлению, понял, что Роулл, являющийся телли третьей ступени, не меньше подполковника, а акаст Халун — целый генерал. Впрочем, как Роулл сказал, эти ярлыки действительны только при расчёте жалования и в случае, когда начинаются боевые действия, а в мирное время тот же акаст — генерал может примерить на себя даже сержантскую роль. Последнюю, к сожалению, я не запомнил.
Все знания, что я применял к ялам, наслушавшись про эльфов Толкина, с ялами работали только частично. Взять, к примеру, максимальный возраст. Последние живут не больше четырёхсот лет. Есть, конечно, индивиды, которым и пять сотен стукает, но таких — единицы на весь ялийский род. Кроме того, как я понял, разумные в Давурионе довольно далеки от изготовления мифрила, не говоря уже о поголовном вооружении таким металлом, хотя и тут не всё однозначно. Взять, к примеру, мой кинжал — лёгкий и всё такой же скальпельно острый, как при первом знакомстве. На пальце с того раза ничего не осталось, но я отлично помнил, с какой лёгкостью порезался, просто дотронувшись до кромки лезвия.
Следом
Сложно сказать, обрадовался Халун тому, что у меня уже есть опыт в магическом воздействии, но мы, довольно быстро повторив базу, начали с чего посложнее — магического взгляда. В первый же урок я усвоил для себя, что, если попытаться «отлететь» от себя сильно дальше, чем может дать разум, можно заработать немилосердную головную боль. К счастью, Халун сжалился и снова произнёс какие-то слова, от чего всё выше шеи едва ли не онемело.
Даже после таких небольших нагрузок гамак казался мне самой лучшей постелью в мире и принимал меня с распростёртыми тёплыми объятьями. Грешным делом, я начинал думать, что рано или поздно вот так смогу засыпать даже на худшей из кроватей темницы.
Между тем, я, наконец, разобрался с теми каплями-светильниками на стволе дерева, который и впрямь медленно двигался. Чтобы включить их снова мне требовалось лишь легонько стукнуть или щёлкнуть по любому из них.
***
Рука медленно, но верно заживала, и Роулл потихоньку перемещал наши занятия на снаряды, где я в силу своих способностей проходил часть пути и потом благополучно срывался на песок. Чаще приходилось отряхиваться, потому что на ноги приземлиться не всегда получалось, но так я хоть разрабатывал пострадавшую руку. На снаряды же посложнее Роулл меня не пускал, должно быть, чтобы я, не дай бог, не треснулся головой.
Надеюсь, чтобы не потерять форму или, вероятнее всего, чтобы мотивировать меня, сам ял проходил их после меня, но с большей скоростью, ловкостью и, конечно же, ничуть не запыхиваясь. Естественно, это мне досаждало, но иногда я замечал детали, помогающие преодолеть тот или иной участок со второго или последующего раза.
После первых тренировок, как водится, всё моё тело болело и по утрам не желало двигаться, однако, если я всё-таки рисковал пошевелиться или не было выбора, то ещё мог что-то сделать, но, как будто в замедленном кино и с ещё большими усилиями. Как и говорил Роулл, рука довольно быстро зажила, хотя нельзя не отметить, что Халун — куда более сильный маг — очень ускорил этот процесс, и на коже остался лишь рубец около ста миллиметров. Таким образом, к концу уже первой недели я мог не очень ловко, но уверенно крутить в правой меч Полосатик. Когда ял увидел это, снаряды для ног сразу разбавились часом фехтования.
В роли мечей выступали деревянные палки без гард и мне по пальцам часто ими прилетало, как, в принципе, и Роуллу. Настоящее оружие ял решил пока не применять, объяснив это тем, что в последний раз я сильно повредил его меч, хотя на моём не осталось ни одной даже самой маленькой зазубрины или отметины. Да и рано, видите ли.
— А в тот раз не рано было? — спросил я, продолжая наш спор о том, с каким оружием лучше заниматься. — Помнится, ещё чуть-чуть, и мы бы просто пустили один другому кровь.